– Ты… ты писал мне письма? – удивленно переспросила Николь и даже поежилась от неожиданности.

– Конечно. Много месяцев назад, когда впервые услышал о критическом состоянии Джулии.

– Странно, я никогда не получала от тебя никаких писем и даже записок. – Николь нервно сглотнула и насупилась. – Вероятно, это проделки Эдварда.

– Боже мой, значит, все это время ты думала, что я забыл тебя и всячески избегаю контактов? Николь, я очень сожалею о случившемся и готов взять вину на себя. Я ошибался насчет Джулии и ужасно раскаиваюсь. Это было по-детски наивно и в высшей степени эгоистично. Если можешь, прости меня.

– Конечно, – невнятно пробормотала она, не находя в себе сил взглянуть ему в глаза. Она боялась, что если поднимет голову, то не выдержит и кинется ему на шею.

– Я слышал, что ты бросила работу и полностью посвятила себя дочери. Ты наверняка с трудом решилась на такое, и я горько сожалею, что перестал искать встречи с тобой. Но пойми и ты меня: я очень боялся быть отвергнутым. Мне казалось, что ты не хочешь иметь со мной никаких дел, да еще мать все время талдычила, что ты вернулась к Эдварду и вполне счастлива с ним.

– Правда? Она действительно так сказала? – Губы Николь скривились в грустной улыбке. – Узнаю свою старую подругу. Не случайно Эл когда-то назвал ее киллером.

– Это ложь? Но ведь ты действительно какое-то время жила в его доме.

– Да, в гостиной, и к тому же по настоятельной рекомендации лечащего врача Джулии. Впрочем, какая сейчас разница?! Как бы то ни было, Джулия теперь в полном порядке, Эдвард тоже, а у меня так просто все великолепно. Мне пора домой.

У Пола было такое ощущение, будто ему влепили звонкую пощечину. Возможно, ее враждебность вызвана болезнью и прошлыми страданиями, но он все воспринимал на свой счет и не мог смириться с подобным исходом. Николь же тем временем всеми силами старалась скрыть свои чувства и потому решила уйти как можно скорее.

– Я отвезу тебя домой на такси, – не терпящим возражений тоном предложил Пол. – Идет снег, и я просто не могу отпустить больного человека в такую погоду.

Почувствовав, что у нее из глаз вот-вот польются предательские слезы, Николь схватила сумочку и бросилась к выходу. Пол метнулся за ней и уже на улице поймал за руку.

– Николь, неужели мы не можем быть просто друзьями?

– Не сейчас. Может быть, когда ты женишься, а я стану совсем древней старухой.

Они стояли на улице, а холодный ветер со снегом хлестал им в лицо. Увидев приближающееся такси, Пол схватил Николь и отчаянно замахал рукой.

– Какой у тебя адрес?

Она немного подумала, а потом назвала его.

– Ты ведешь себя очень глупо, – с упреком сказал он, когда они уже были в салоне машины. – Как будто тебя преследует банда преступников. Я просто хочу отвезти тебя домой, ничуть не претендуя на большее.

Николь напряженно молчала, думая в этот момент только о своих ужасных скульптурах.

– Знаешь, я был страшно удивлен, узнав, что ты уже не работаешь с Маршаллом Фэйбером. У тебя что, какой-то новый дилер?

Этот вопрос еще больше нагнал на нее страху.

– Не надо сейчас об этом.

Пол пристально посмотрел на нее и внезапно понял, что нынешний кризис любимой связан с ее работой. Когда они приехали, Николь попыталась ускользнуть от него, но Пол быстро расплатился и догнал ее у двери.

– Николь, пообещай мне, что непременно позвонишь, если тебе нужна будет какая-нибудь помощь. Разумеется, мое предложение о дружбе остается в силе.

Глаза Николь увлажнились, и она быстро отвернулась.

– Спасибо за угощение и за такси. Прощай, Пол. – Она вставила ключ в замок, отперла дверь и уже на пороге оглянулась. Он стоял неподвижно, ежась от холода и виновато моргая глазами. – Иди домой, Пол. У тебя напряженная творческая жизнь, и не надо усложнять ее пустяками.

– Это не жизнь, Николь, – угрюмо прошептал он. – Я не живу, а существую после нашей разлуки. Очень жаль, что мы не можем расстаться друзьями.

– Я не могу, Пол, – простонала Николь, чувствуя, что вот-вот рухнет на пороге собственной квартиры.

– Ну ладно, только не говори мне «прощай», хорошо? Николь вдруг решилась показать ему всю глубину своего падения.

– Ну хорошо, войди на минутку, – предложила она, широко распахивая дверь.

Пол сперва опешил от неожиданности, а потом осторожно вошел в студию и стал осматривать выложенные полукругом скульптуры, изредка смахивая с них толстый слой пыли. А перед последней из них – «Джулия смотрит на солнце» – он остановился и стал поворачивать к свету, чтобы найти наиболее удачный ракурс. Николь, затаив дыхание, молча стояла у него за спиной.

– Это лучшее, что ты сделала за всю свою жизнь! – восторженно произнес Пол. – Просто фантастика!

Николь неожиданно разревелась и тотчас же оказалась в крепких объятиях Пола. Они стояли, прижавшись друг к другу, и обливались слезами, позабыв обо всем на свете. Однако когда Пол попытался поцеловать ее в губы, Николь отпрянула и закрыла лицо рукой. Нельзя расслабляться ни на минуту, а то все повторится с самого начала.

– Извини меня, Пол, – прошептала она. – Спиртное ударило в голову и твое отношение к моим скульптурам… – Она направилась к рабочему столу и отыскала там письма с отказами. – Самое ужасное, что галереи отказываются выставлять мои скульптуры. Мне вернули все слайды.

– Не может быть! – невольно вырвалось у него. – В это трудно поверить!

Николь со злостью швырнула ему папку со слайдами.

– Вот здесь все отказы в письменной форме. Пол открыл ее и просмотрел несколько бумаг.

– Но тут же говорится о какой-то Фрэнсис Грэй!

– Ну и что с того? Произведение искусства не должно зависеть от фамилии автора. Если оно действительно заслуживает внимания, то при чем тут имя?

– О Николь! – тяжело вздохнул Пол и сочувственно посмотрел на нее.

Николь Ди Кандиа – имя, придуманное для меня Эдвардом. И без него, оказывается, мои произведения никому не нужны. – Сбиваясь и путаясь, она рассказала Полу о том, как Эдвард с первых дней их совместной жизни лгал, подкупал деньгами и уговаривал коллекционеров приобретать ее скульптуры. Пол внимательно слушал и безмерно переживал. Ему хотелось обнять ее и так крепко поцеловать, чтобы мгновенно утолить боль.

– Вне зависимости от поступков Эдварда у тебя определенно есть талант. Надо только поверить в себя. Ведь даже в отказах они пишут, чтобы ты попробовала связаться с ними еще раз…

– Если бы мои работы действительно того заслуживали, хотя бы одна галерея да отважилась купить их.

– Попробуй предложить кому-нибудь еще. Ни в коем случае нельзя опускать руки!

Она пристально посмотрела на Пола, и в ее глазах снова блеснула надежда.