Как писали советские историки, во многом успехи и спокойная жизнь Северной области объяснялась тем, что армия Миллера не угрожала жизненно важным центрам Советской республики. Часто красные полки даже снимались отсюда на более важные участки фронта.

В этом известная доля истины есть, но в целом в конце 1919 года Белое движение терпело от красных одно поражение за другим: на Востоке — адмирал Колчак сдал столицу белой Сибири — Омск; на Юге — генерал Деникин откатился до Одессы; на Северо-Западе — красные теснили Юденича. 14 декабря Красная армия взяла Новониколаевск, а 16 декабря красные вновь вступили в Киев. К концу года они завершили захват Донбасского бассейна. На фоне общего поражения Белого движения, а иначе лейтенант Садовинский назвать это не мог, видимое благополучие Северной области казалось ему временным и непрочным.

Заканчивался 1919-й и наступал новый, 1920 год. Крепко мело. Ничего нельзя было разглядеть за хлопьями снега, бешено крутящимися в воздухе. Ветер завывал так, словно желал превзойти жуткий вой северных волков. В обстановке поражений белых войск в других областях России встреча Нового года была для лейтенанта Садовинского и его сослуживцев психологически грустной и печальной.

В новогоднюю ночь в душе у Бруно все перемешалось. По сути, он провожал год, для него лично неплохой: он жив, он сражается с красными, его заслуги оценены орденом, он уже лейтенант.

Но трагическое общее заслонило Садовинскому его личные успехи. Много ходило на Севере, среди офицеров, разговоров о военных и политических провалах в Белом движении.

— Ведь белые были совсем недавно, еще в октябре 1919 года, почти под стенами Москвы — в Орле!

— Сколько было надежд на соединение армий Миллера и Колчака! Отчего все рухнуло?

Бруно чувствовал, что с Белым движением происходила серьезная метаморфоза.

С красными все ясно. Красные — грабители, убийцы, насильники. Они отвергли мораль, традиции, заповеди Господни. Они убивают, они пытают — это звери.

Но и белые не ангелы. Да, они начинали Белое дело почти святыми, но теперь…

Ведь в основе своей Белая идея, как понимал ее Садовинский, и была основана на том, что лучшая часть нации, объединенная Белым движением, удержится среди моря анархии взбунтовавшегося Хама, удержится благодаря своей культуре, морали, порядочности, доблести, мужеству, уму, удержится и победит.

На фронте, к сожалению, Бруно видел обратное.

— Но ведь для белых потерять честь — это потерять все, — внушал себе Садовинский.

Бруно вспомнился разговор в разоренном Петрограде со своим наставником и педагогом страшным летом 1918 года. Ведь его предостерегали тогда именно от потери чести и морали, и было это всего полтора года назад.

Легко быть джентльменом неделю, месяц, несколько месяцев, но годы — годы войны делали свое дело и калечили души самых лучших людей, — это Садовинский видел множество раз собственными глазами.

И вот теперь все летит в бездну. Белое движение не сможет выиграть эту битву с распоясавшимся Хамом, если потеряны честь и мораль, а красные и побеждают именно потому, что они живут без чести и без морали, — понимал он.

— Куда мы все летим? — спрашивал себя в эту новогоднюю ночь Садовинский. — И когда все это кончится?

Неимоверная усталость навалилась на него. Вся борьба, все тяготы и все принесенные жертвы показались ему напрасными, и весь 1919 год окрасился в трагические, черные тона.

— Мы летим в преисподнюю, — ответил он сам себе. — В преисподнюю.

Минутная стрелка приближалась к полуночи.

— Что ж, прощай 1919 год с его неудачами и да здравствует новый, 1920 год!

Офицеры подняли тост:

— За все лучшее, что ждет впереди.

В конце января 1920 года Красная армия начала мощное наступление на всем протяжении фронта — от Ладожского озера до среднего течения Северной Двины. Под этим напором войска Северной области стали с боями отходить.

Штаб белой армии заранее разработал подробный план отхода фронтовых частей на Мурманск, в случае их поражения, от наступавших красных. Но план оказался совершенно невыполнимым в реальных условиях северной зимы, особенно для белых частей, сражавшихся в глухомани Печоры и Пинеги. Это было связано, прежде всего, с невозможностью быстрого перемещения войсковых подразделений по лесным дорогам из-за глубокого снега, полярной ночи и нехватки транспорта. Пройти пешим такие большие расстояния солдатам было физически очень тяжело, а порой и вовсе невозможно. К сожалению, разработанный штабом план отхода войск на Мурманск не предполагал и не учитывал того, что Мурманский фронт сам может оказаться недостаточно прочным. Когда в феврале 1920 года красные перебросили освободившиеся с других фронтов войска и усилили наступление по всем направлениям, зашатался и Мурманский фронт.

Обстановка на фронте приобретала все более тревожный характер. Напряженные бои шли уже на всех участках фронта. Особенно ожесточенный характер они носили в Селецком укрепрайоне, защищаемом 7-м Северным полком, состоявшим в основном из партизан-«тарасовцев». Защищая свои деревни, они стояли насмерть, и красным сломить их оборону не удавалось. Так, на село Средь-Михреньгу красные бросали одну массированную атаку за другой, но «тарасовцы» не отступили ни на шаг. Благодаря героизму партизан-«тарасовцев» войскам Двинского фронта тоже удалось остановиться.

Фронтовая обстановка ухудшалась с каждым днем. Белые части, брошенные в прорванный фронт на Двинском направлении, были ненадежными. Солдаты разбегались после первого же столкновения с красным. Белым приходилось отступать.

После того как красные захватили станцию Плесецкую, создалась угроза окружения Селецкого укрепрайона белых. 7-му Северному полку, упорно сражавшемуся в этом районе, дали приказание отходить. Но «тарасовцы» отказались отступать, чтобы не оставлять своих жен и детей на растерзание красным. Они остались в своих родных деревнях. От лучшей части белых войск в строю осталось не более ста пятидесяти человек. Фронтовые армейские части стремительно разлагались. В самом Архангельске матросы вели неприкрытую агитацию среди солдат запасных подразделений.

18 февраля 1920 года катастрофа стала полной — фронт рухнул!

Из-за глубоких снегов, бездорожья и недостаточной подготовленности своих войск красные не сделали сразу броска на Архангельск. Между городом и бывшим фронтом образовалась зона в 200–300 километров. Красные использовали ее для организации инсценированных братаний, митингов, агитации. Почему белые, генерал Миллер не воспользовались этим обстоятельством и не организовали планомерного отступления и эвакуации войск на Мурманск, не понимали и красные.

18 февраля 1920 года в Архангельске Временное правительство Северной области сложило свои полномочия перед Временным советом профсоюзов Архангельска.