– Почему-то мне кажется, что, проснувшись в одно прекрасное утро на белом океанском лайнере, который повезет вас к загадочным землям Греции, вы очень быстро забудете, что не так давно каждый день спешили на работу.

– Вы правы. – Роберта усмехнулась и продолжала с некоторым злорадством. – Кроме того, я буду иметь возможность посетить прием на следующий год. Представляете – просто прийти в качестве гостьи, пальцем о палец не ударить для подготовки и прочего!

– О да, этого стоит ждать с нетерпением.

Роберта разглядывала Деки и Кэсси, которые стояли неподалеку в группе гостей.

– Ужасные события последних дней принесли и положительные результаты: Дэки Уокер стал совершенно другим человеком.

Леонора взглянула на своих друзей. Дэки обнимал Кэсси за талию, и в этом жесте чувствовались претензии собственника. Кэсси, сногсшибательная в обтягивающем черном платье, светилась от счастья. Кто-то из гостей пошутил, и Дэки рассмеялся. Как не похож этот полный жизни молодой мужчина на того мрачного затворника, каким Леонора увидела его впервые.

– Да, – сказала она, – он и правда здорово изменился.

– Должно быть, все дело было в бороде, – подхватила Роберта. – Давным-давно следовало от нее избавиться!

– О нет, – сказала, улыбаясь, Леонора. – Борода тут ни при чем.

Кэсси стояла на пороге, и ее точеная фигурка соблазнительным силуэтом выделялась в освещенном дверном проеме. Дэки вдруг с досадой подумал, что никогда не был в ее доме и даже не знает толком, как она живет.

– Спасибо за чудесный вечер, – сказала Кэсси.

– Я был на множестве благотворительных вечеров, но сегодня в первый раз за все время получил удовольствие, – отозвался Дэки. – Надо… надо бы как-нибудь повторить поход.

– На будущий год, – как-то преувеличенно бодро подхватила девушка. – На том же месте в тот же час. Я сделаю пометку в календаре.

– Я подумывал об ужине в ближайшую субботу.

– О!

Вот и все. Самое короткое слово из всех возможных.

– Я могу считать это положительным ответом? – спросил он.

– Да. Да, конечно. Это замечательная идея.

– Что-то не так? – несчастным голосом спросил Дэки. – Я не могу разобрать ваши сигналы, пилот.

– Да нет, что ты, я с удовольствием поужинаю с тобой в субботу.

Он привычным жестом потянулся к бороде, но рука наткнулась на тщательно выбритый подбородок. Дэки поморщился.

– Послушай, Кэсси, я хотел поблагодарить тебя… Ты была так добра и терпелива, когда я… Пока я жил отшельником. Теперь мне кажется, что это было в ином месте и в ином времени. Я жил в другом мире. Но я вернулся.

– Я рада, – убитым голосом прошептала девушка.

– Я пытаюсь сказать, – упрямо продолжал он, – что не желаю больше быть объектом благотворительности. Если ты встречаешься со мной из жалости, то я этого не хочу.

– Да нет же, Дэки, просто я… – Она не смогла закончить и растерянно замолчала.

Дэки Уокера охватила паника. Он говорит не то и не так. Хоть эти слова все равно следовало произнести. Что же делать? Он сто лет не ходил на свидания, вообще не встречался с женщинами и, похоже, здорово подзабыл правила игры. Хотя, если уж быть до конца честным с самим собой, то он никогда и не был ходоком. Дэки Уокер постарался собраться с мыслями, и, наконец, его осенило.

– Можно мне зайти ненадолго? – небрежно спросил он. – Мы могли бы обсудить все это за чашкой кофе.

– Зайти?

– Это вопрос или приглашение?

К его разочарованию, она не отступила в дом, а продолжала стоять на пороге, загораживая дверь.

– Дэки, я хочу кое-что тебе сказать.

Черт. Значит, она все-таки встречалась с ним из жалости. Благотворительность своего рода. Дэки сказал себе, что он вытерпит это. Пусть будет произнесена горькая правда – все лучше, чем фальшивые надежды на несбыточное счастье.

– Давай, – велел он. – Говори, не бойся. Я не рассыплюсь.

– Я знаю. Ты сильный. Только очень крепкий человек смог бы вынести все слухи и перешептывания, которые весь последний год звучали за твоей спиной. Ты упорно отстаивал свое мнение, когда все остальные считали тебя безумцем.

– Ты и Томас так не считали. Ну, по крайней мере вы не говорили мне этого прямо!

– Да. Послушай, прежде чем ты зайдешь на кофе, мы должны кое-что прояснить. Я решила сказать тебе правду… Я встречалась с тобой не из жалости… И вообще, мы даже разработали план соблазнения.

– А? – Дэки перестал стискивать зубы и насторожился.

– Помнишь тот обед, где были все вчетвером? Который мы с Леонорой готовили для вас?

– Да, – осторожно ответил он.

– Он был частью плана. И сегодняшнее платье тоже.

– О, это платье… оно мне очень, очень нравится.

– Все было продумано заранее. Леонора позвонила своей бабушке, а та спрашивала совета у Херба. Он ведет в газете колонку советов.

– Ага.

– Херб посоветовал приготовить лазанью и яблочный пирог. И надеть это платье.

– Надо не забыть сказать ему большое спасибо. А можно поинтересоваться, для чего был разработан столь тонкий план?

– Для чего? Но неужели ты не понимаешь? Это же так просто! Я пыталась тебя соблазнить, потому что… потому что я люблю тебя! Я влюбилась в тебя полгода назад, а ты ничегошеньки не замечал. Мы просто занимались йогой, и борода твоя становилась все длиннее и длиннее, и я стала думать, что ты так никогда и не догадаешься… Вот поэтому…

Дэки засмеялся. Сырой ночной воздух вдруг ударил в голову, словно шампанское.

– Знаешь, – сказал он, глядя на ее идеальный силуэт в освещенном проеме двери, – я думаю, сегодня самый счастливый вечер в моей жизни.

Кэсси недоверчиво смотрела на него:

– Ты уверен?

– Я люблю тебя, – твердо сказал он. – Это случилось в середине первого урока.

– Правда?

– А как ты думаешь, почему я заплатил за год вперед?

Наконец она улыбнулась.

Дэки шагнул к ней:

– Теперь ты пригласишь меня на кофе?

И она отступила в дом, позволяя ему войти.

Много времени спустя они просто лежали рядом в теплой, укрытой тенями постели. Он притянул ее поближе и ласково гладил нежную кожу, не в силах хоть на миг оторваться, лишиться счастья чувствовать ее.

– Это было чудесно, – прошептала Кэсси.

– Да, я всегда знал, что какой-нибудь толк от этих чертовых уроков должен быть.

Едва переступив порог, Леонора скинула туфли на шпильках. Томас взял у нее пальто, и пока он пристраивал его на вешалку, девушка должным образом восхищалась очередным подношением Ренча – сильно пожеванной резиновой костью.