Убедившись, что Веселов не представляет для нее угрозы, и продолжая держать капитана на прицеле, Алла кивнула ему:

– Ну, Веселов, о чем ты хочешь спросить меня?

– За что ты убила Корнеева, Себенко и Коростылева?

– Нет, так не пойдет, – подумав немного, ответила Плаксина. – Так ты ничего не поймешь. Мы поступим по-другому. Я расскажу тебе одну историю, потом мы с тобой, дорогой, – при слове «дорогой» она презрительно скривила губы, отчего лицо ее стало некрасивым, похожим на морду гиены, – подискутируем. У нас с тобой, – она посмотрела на часы, – времени до девяти часов.

– Я слушаю тебя!

– Куда ж ты денешься, Веселов? Отсюда тебе одна дорога, и ты знаешь – куда. Туда, куда ты отправлял своих врагов. Ну, ладно, слушай историю.

– Это было не так давно и в то же время бесконечно давно. В годы нашей молодости. Ты помнишь молодого человека по имени Андрей, что был с нами на море, когда мы познакомились? Ты еще фотографировал нас.

– Помню!

– Прекрасно. Так вот, я любила Андрея, так любила, что словами не передать. Он был для меня всем. И Андрей любил меня. Мы должны были сыграть свадьбу. Но за неделю до свадьбы Лариса, с которой мы дружили в университете, предложила устроить пикник на природе. Она сказала, что знает прекрасное место на берегу торфяного озера в сорока километрах от Москвы, где мы будем чувствовать себя дикарями на необитаемом острове. Предложение было принято. Место действительно оказалось красивое, девственное, еле добрались на машинах. И озеро большое. Вот только Лариса не предупредила, что на дне полно коряг с острыми краями, подходящими прямо к поверхности. Но ладно, тогда на это никто внимания не обратил. Небольшой чистый пляжик – вполне достаточно. Расположились, девушки занялись продуктами, ребята отправились собирать дрова, шашлык приготовить. И только Лариса, одна из всех, решила поплавать на надувном матрасе, потому что плавала, как топор. Бросила матрас, поплыла, возле берега на солнышке грелась. А потом… когда ее позвали к шашлыку, она неловко повернулась, и матрас опрокинулся. Бестужева, тогда она еще девичью фамилию носила, пошла ко дну. Все оцепенели, и только Андрей, черт его дернул, бросился спасать ее. Спас. Затащил на матрас и потащил к берегу. И вдруг вскрик. И тут же вопль Ларисы. Смотрю, нет моего Андрюши, а по воде пятно крови расходится. На этот раз ребята сообразили быстро и толпой бросились в воду. Да и недалеко было. В общем, вынесли они Андрея. До сих пор перед глазами стоит эта картина. Двое несут Андрея, а за ним от воды по песку кишки тянутся да след кровавый. Распорол Андрюша живот о подводную корягу, когда тащил матрас с этой сукой, Ларой. Я бросилась к нему. Он еще дышал. Я просила его – не умирай, а он… прошептал – вот и все, Аля, пришел конец нашему счастью! Глупо-то как и обидно! И умер. У меня на руках умер. Закричала я, забилась, мне об этом потом рассказывали, и потеряла сознание. Очнулась в машине, компания в город возвращалась. Через два дня были похороны. После них я слегла. Жить не хотелось. Дважды травилась таблетками, но врачи откачали. В саду вешалась – садовник перерезал веревку. Постепенно успокоилась и решила отомстить Ларисе. Это по ее вине я потеряла самое дорогое, Андрея. Поначалу хотела просто убить. Но подумала, что это была бы слишком легкая для нее смерть. Я хотела, я страстно желала, чтобы она тоже испытала то, что испытала я, чтобы так же мучилась.

– И ты решила убивать других, не повинных в смерти жениха людей, – с горечью проговорил Веселов.

– Не перебивай! Да! Я решила создать вокруг Ларисы атмосферу страха, чтобы все от нее шарахались. Я радовалась, когда пропал Сергей. Видела, как ей плохо, и радовалась, не подавая, естественно, вида. Она мучилась, но этого мне было мало. Я жаждала крови. Поэтому заманила в сквер Славика Корнеева и, переодевшись в мужской костюм, надев парик, нацепив очки и дурацкие усики, зарезала его. И распорола живот. Так же, как он был распорот у Андрея. Признаюсь, боялась, выходя в сквер. Боялась, что духу не хватит вот так взять и убить человека. Но, как оказалось, боялась напрасно. Все произошло на удивление просто. Удар в печень, в солнечное сплетение, рывок вниз, и все! Никогда не думала, что нож так легко входит в тело человека. Ну, а Гену Коростылева в подъезде Ларисы я прирезала уже спокойно, без всяких эмоций. Видел бы ты его глаза, когда нож вонзился в печень. Ведь он узнал меня. Но черт с ним! Убила, и все. А вот с Себенко все произошло спонтанно. Он не являлся моей целью, и сам виноват в своей смерти. Он хотел заставить Ларису не участвовать в предстоящих выборах и протащить через наше отделение в думу господина Гриневича. В принципе, я ничего не имела против этого, и если Лариса сняла бы свою кандидатуру, то и Себенко был бы жив. Но Лара заупрямилась, у нее, видите ли, самолюбие взыграло, как это, ее, и в сторону! Не подумала, что такие люди, как Гриневич, тоже не уступают. Поэтому Себенко вполне мог получить приказ ликвидировать Бестужеву. Но мне этого не надо было. Пришлось убирать Себенко. Ну, а потом, так некстати, а впрочем, может быть, и наоборот, весьма кстати, появился ты. Тем самым подписав и себе смертный приговор.

– Ты сумасшедшая! – внешне продолжая сохранять спокойствие, заметил Веселов.

– Возможно! – неожиданно согласилась Алла. – Но… добилась того, чего хотела. В последнее время, если ты заметил, с Ларисой практически перестали общаться не только сотрудники Правления, но и члены Совета. Ее стали сторониться. Между собой называют проклятой, даже «черной вдовой».

– Я могу задать несколько вопросов? – спросил Веселов.

– Теперь – да! Но у тебя не более получаса.

– Проникновение в квартиру Бестужевой, похищение обручального кольца Сергея и последующий возврат в распиленном виде, подброс пачек сигарет «Ява» тоже твоих рук дело?

– Нет. Для подобной работы у меня есть Толик. Он, кстати, и пистолет твой сегодня выкрал из твоей хаты. Надо смотреть за своим оружием, капитан!

– Ты легко достала бы другой ствол. Но не в нем дело, значит, к тому, как погибли мои солдаты на Кавказе, способ убийств в Москве отношения не имеет?

– Абсолютно никакого.

– Ты хотела, чтобы следствие подозревало Бестужева в совершении убийств?

– Почему нет? Он ведь официально не погиб? Пропал без вести. Вполне мог вернуться в Москву и мстить своей неверной жене. Я придумала и подбрасывание сломанных гвоздик, как символ чьей-то сломанной жизни, и бросала их к дверям Ларисы после каждого убийства. Завтра она найдет еще один цветок. Почему именно гвоздика? Ты это знаешь. Сергей любил дарить их Ларе. Для чего? Чтобы она тряслась от страха, приходя домой и покидая квартиру. Эсэмэски отсылал Толик с похищенных им же телефонов. Я придумывала текст. И у меня, согласись, неплохо получалось. Это тоже било по нервам Бестужевой.

– Эта квартира, как понимаю, не подарена тебе отцом, ты или Толик сняли ее, так?

– Угадал.

– Значит, еще вчера, занимаясь со мной сексом, ты на сегодня планировала мое убийство?

– Что поделать, Дима? – пожала плечами Плаксина. – Тебе просто не повезло. Остался бы на Кавказе, жил бы.