— Божественный Тенно, — склонился в поклоне маркиз Ито, — разъяренные нашим неожиданным нападением победители потребуют от нас тяжелых и унизительных уступок.

— Сейчас, дорогой маркиз, я вам покажу одну бумагу, — император ударил молоточком в серебряный гонг, — прочитав ее, вы поймете, насколько сложная задача стоит перед вами.

Молчаливый секретарь внес на позолоченном подносе простой почтовый конверт. Император дождался, пока слуга, встав на колени, поставит поднос на столик и удалится со всеми положенными церемониями, а затем продолжил:

— Это письмо написано личным представителем императора России, хорошо вам известным великим князем Александром Михайловичем, которому и поручено проведение этих мирных переговоров. Письмо написано по-английски, так что берите, читайте…

Вздохнув, маркиз с поклоном взял в руки конверт, вытащил письмо и углубился в чтение. Несколько минут спустя он осторожно, будто вкладывая острую катану в ножны, опустил письмо в конверт.

— Ваше величество, — заявил он, — я думал, что всё будет значительно хуже.

— Маркиз, — кивнул император Мацухито, — условия мира, изложенные в этом письме, названы предварительными. Чем больше мы медлим — тем хуже будет наше положение. Вы должны найти способ немедленно вступить в переговоры с великим князем Александром Михайловичем. Указ о вашем назначении на все посты уже подписан.

— Божественный Тенно, — опять поклонился маркиз Ито, — три недели назад в Военно-морском арсенале в Куре введен в строй новый крейсер «Цусима». Если прямо сейчас дать телеграмму о снятии замков с орудий и выгрузке боезапаса, то я успею прибыть в Куре на курьерском поезде как раз к моменту завершения работ. После Чемульпо и Порт-Артура русские не рискнут допустить к себе близко японский военный корабль, способный вести бой. Как только всё будет готово, я немедленно выйду в море на поиски русской эскадры.

— Дорогой маркиз, — кивнул император, — скорее всего корабли-демоны найдут вас первыми. Наши военные моряки уже не один раз испробовали эту их способность на своей шкуре. Ступайте, и да прибудет с вами милость богини Аматерасу Омиками. Она вам понадобится, поскольку на переговорах вы встретитесь не только с великим князем Александром Михайловичем, но и с вождем демонов, именующим себя адмиралом Ларионовым. А это противник куда серьезнее, не мне вам говорить, что таким созданиям открыты и прошлое, и будущее, а также их совершенно невозможно обмануть.

Сразу скажу, что только из-за его участия в этом деле я согласен на все условия, изложенные в этом письме. С демонами не спорят, как не спорят с тайфуном, землетрясением или цунами. Если ваш дом смыт в море гигантской волной, то виновны только вы сами, что построили его в таком опасном месте. Так что передайте великому князю, что мы согласны признать православие второй государственной религией и выдать за принца Михаила нашу юную дочь Масако, отдав за ней в приданое Курильские острова.

То, что этот молодой человек, младший брат императора, в первый же день добровольно отправился на войну, делает его достойным звания самурая и жениха моей дочери, хотя мое сердце болит от того, что ей придется уехать в эту северную страну. Также мы согласны сдать России в аренду остров Цусима для устройства там военно-морской базы, и вновь признать независимость княжества Рюкю, под протекторатом России. У русских есть хорошая поговорка, как раз подходящая к нашему случаю — снявши голову, по волосам не плачут.

«К тому же, — подумал маркиз Ито, — как я слышал, у русского императора Николая и императрицы Александры нет сыновей, и наследовать им будет либо сам принц Михаил, либо его старший сын. Божественный Тенно умен. Он заглядывает не только в завтрашний день, но и на годы вперед. Если его мысль верна, то выигрыш превзойдет все ожидания от этой злосчастной войны. Надо будет немедленно распорядиться выпустить из тюрьмы русского священника Николая, проповедующего в Токио, и взять его с собой на переговоры, вдруг пригодится… И надо будет не забыть надеть русский орден Святого Александра Невского, которым наградил меня русский император в 1896 году…»

Еще раз низко поклонившись монарху, маркиз покинул залу приемов, оставив императора наедине со своими мыслями.

7 МАРТА (20 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 10:05.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

ДВОРЕЦ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА, НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ МОЙКИ, 106.

Александр Васильевич Тамбовцев.

Сегодня утром курьер из Адмиралтейства известил хозяйку дома о предстоящем визите двух адмиралов: русского — Степана Осиповича Макарова — и немецкого — Альфреда фон Тирпица. Визит должен быть неофициальным, но до предела деловым. Забегали, захлопотали слуги, готовя для встречи гостиную. Мы с Ниной Викторовной тоже прифрантились и стали ждать дорогих гостей.

Ровно в десять часов к парадному подъезду дворца подкатили сани, из которых вышли два адмирала, похожие, как два брата-близнеца, своими роскошными бородами. У Степана Осиповича она была раздвоенная, пегая с проседью, а у Альфреда фон Тирпица такой же формы, но ярко-рыжая. Я прикинул, что сейчас Тирпиц даже моложе меня на три года. Но жизненный опыт у нас хоть и сопоставим по объему, но совершенно разный, а значит — потягаемся.

На дисплеях камер наружного наблюдения было видно, как поднявшиеся по лестнице адмиралы вошли в здание. Значит, и нам с Ниной Викторовной тоже пора выходить на «исходные». Встретились мы с гостями на парадной лестнице, хозяйка дома быстро представила нас друг другу, проводила в гостиную, предназначенную для переговоров, и откланялась, сославшись на домашние дела.

Гостиная была оформлена в стиле а-ля рюсс, и самой заметной деталью обстановки был водруженный на стол здоровенный никелированный тульский самовар, изготовленный торговым домом братьев Шемариных. Он только что вскипел, и еще время от времени побулькивал, показывая, что внутри его семь литров кипятка. Прочие предметы чайного обихода, как-то: чашки, блюдца, заварочные чайники, сахарницы, розочки с вареньем и конфетами — были изготовлены Императорским фарфоровым заводом. На них были рисунки на военно-морскую тематику.

После того как все предварительные ритуалы были закончены, мы вчетвером уселись вокруг стола и стали наливать в чашки ароматный, свежезаваренный чай.

— Господа, — прокашлявшись, начал Степан Осипович, — вчера я имел доверительную беседу с государем, в которой он раскрыл мне вашу главную тайну и просил, чтобы вы, в свете намечающегося подписания союзного договора между Россией и Германией, поделились со мной и нашим гостем из Германии имеющейся у вас информацией.

Кроме того, вполне вероятно, что в ближайшее время нам плечом к плечу придется сражаться с британским флотом. Между прочим, я с самого начала подозревал, что ваша эскадра — это нечто большее, чем кажется с первого взгляда. Я читал рапорт капитана первого ранга Руднева о деле при Чемульпо, а также донесение наместника Алексеева государю о разгроме японского флота у Порт-Артура. В первом случае я вообще ничего не понял. Как писал Всеволод Федорович, японские крейсера по непонятной причине вдруг стали взрываться один за другим. Уже потом появились ваши корабли, высадили десант и выбили японцев сначала из Чемульпо, потом из Сеула. Кстати, адмирала Тирпица весьма заинтересовала конструкция ваших десантных кораблей, да и нам на Черном море было бы неплохо обзавестись подобными новинками. Но с огорчением должен сказать, что самого главного я в тех событиях так и не понял.