Было уже довольно поздно, когда на столе у Хантера зазвонил телефон. Детектив с явной неохотой оторвался от созерцания приколотых к доске фотографий и снял трубку.

— Роберт! У меня для тебя уже кое-что есть, — услышал он усталый голос доктора Хоув.

Хантер взглянул на часы и удивился, только теперь заметив, что засиделся допоздна. Он вновь потерял счет времени.

— Все еще работаешь, док?

Жестом он дал понять Гарсии, чтобы и тот снял трубку стоящего на его столе телефона.

— Да. Надо поговорить. Думаю, Карлос тоже еще на работе.

— Да, я здесь, — поморщившись, произнес Гарсия.

— Роберт! Сколько бы ты ни ломал себе голову, а поймать этого парня твои ночные бдения не помогут.

— Да, мы уже собирались закругляться, док.

— Ага. Почти верю.

Хантер рассмеялся.

— Ну… Лучше скажи, что ты там для нас откопала?

В трубке послышался шорох переворачиваемых страниц.

— Как мы и подозревали, все порезы и ссадины на туловище были нанесены жертве еще при жизни. Время смерти я бы определила между тремя и пятью часами утра.

— Значит, у убийцы было как минимум три часа, чтобы слепить свою «скульптуру», — заметил Хантер.

— Да, — согласилась с ним доктор Хоув. — Как и в первых двух случаях, жертва умерла потому, что отказали жизненно важные органы, главным образом сердце и почки, — следствие большой потери крови. Жертве нанесли ожоги в области правого соска, на груди, руках, в области гениталий и на спине. Уверена, его жгли «утюжком».

— Что? — спросил Гарсия.

— Этот предмет еще называют выпрямителем для волос.

— Я знаю, что это такое, док. Ты уверена?

— На все сто процентов. Ожоги имеют правильную форму. Прямые края, несколько асимметричные на концах. По ожогам вокруг соска это отчетливо видно. Сам сосок не пострадал. Края ожогов расположены на расстоянии нескольких миллиметров от ареола. Создается впечатление, будто сосок чем-то оттянули, а затем сжали с обеих сторон раскаленным зажимом.

Зубы у Гарсии заскрипели. Мужчина, словно защищаясь, приложил левую руку к груди.

— Ожоги произведены металлическими пластинами шириной три сантиметра, плюс-минус один-два миллиметра. Это стандартная ширина обычного выпрямителя для волос. Когда убийце надоело мучить свою жертву, он занялся ампутацией. Первым делом он откромсал левую ногу. Жертва была еще жива, но уже стояла одной ногой в могиле. Это, кстати, объясняет обилие крови на месте преступления. Как я уже говорила раньше, на этот раз убийца не позаботился о том, чтобы остановить кровотечение. Он не потрудился перевязать или иным способом перекрыть ток крови по главным артериям и венам. Преступнику хотелось, чтобы его жертва истекла кровью, поэтому очень сомневаюсь, чтобы на этот раз токсикологическая экспертиза нам пригодилась. В любом случае, замедляющих сердцебиение медикаментов в крови выявлено не будет.

— А какие-нибудь другие медикаменты? — задал вопрос Хантер, почувствовав в голосе доктора Хоув неуверенность.

— Не исключено. Я обнаружила след от укола справа на шее жертвы. Похоже, убийца что-то впрыснул Литлвуду, вот только мы пока не знаем, что именно.

На листке бумаги Хантер сделал пометку.

— Мы также оказались правы насчет того, что на этот раз убийцу совсем не заботило качество хирургических разрезов, — продолжала врач. — Инструментом он пользовался тем же самым, но…

— Электрическим кухонным ножом? — спросил Гарсия.

— Ага. Но на этот раз его образ действий походил скорее на работу мясника. Он кромсал и рвал сухожилия, словно разделывал тушу животного. А еще я не увидела следов маркера, как на прежних жертвах. По-видимому, убийце было все равно, где кромсать.

— Слишком уж он вошел во вкус, — отпустил комментарий Гарсия.

— На запястьях, предплечьях и щиколотках обнаружены странгуляционные борозды, а это значит, что эту жертву, в отличие от предыдущих, связывали. Очередное новшество. Того, чем связывали Литлвуда, на месте преступления найдено не было. — Перевернув несколько страниц, доктор Хоув продолжила: — Проволока и суперклей, которыми воспользовался на этот раз убийца при создании «скульптуры», те же, что и в двух предыдущих случаях. Как и предполагалось, судебные эксперты обнаружили в офисе и приемной отпечатки, принадлежащие нескольким людям.

— Уборщица приходит дважды в неделю, — сказал Хантер. — В последний раз она убирала там два дня назад. По графику она должна была бы прийти в офис завтра, рано утром. Мы, конечно, проверим отпечатки, но уверен, что они принадлежат пациентам доктора Литлвуда.

Доктор Хоув вздохнула.

— Это все, что мы имеем на сегодня, после того как тело побывало в прозекторской.

— Спасибо, док.

— А как насчет новых теневых изображений? Какие-нибудь связи с предыдущими двумя изображениями случайно не обнаружились?

— Пока еще все в процессе изучения, — ответил Хантер.

В его голосе слышалась усталость.

— Только для того, чтобы удовлетворить мое любопытство… Сообщите, если до чего-нибудь додумаетесь.

— Да… конечно… Кстати, секретарша Литлвуда сказала мне, что когда ее босс сидел в своем офисе, он всегда клал ключи от машины и свой мобильный телефон в книгу-шкатулку. Судебные эксперты случайно не нашли их?

— Секундочку…

Прошло секунд пятнадцать.

— В описи эти предметы не значатся. Я сейчас проверю… Кстати, эксперты нашли несколько счетов за телефонные разговоры по сотовой связи. Литлвуд хранил их в выдвижном ящике письменного стола.

— Это может нам пригодиться. Сможешь передать?

— Без проблем. Ты получишь их утром, как только придешь на работу. А сейчас я еду домой. Мне просто необходим отдых, да и от бокала вина я бы не отказалась, — сказала врач.

— Неплохая идея, — пристально следя за реакцией Хантера, произнес Гарсия.

— Да. Все верно, док, — согласился Хантер, кивнув напарнику. — Надо отдохнуть, а то мозги могут поджариться.

— Я прямо сейчас перешлю вам по электронной почте результаты аутопсии. Как только получу результаты лабораторных анализов, вышлю их тоже, но вы же знаете порядки… Пройдет день, может, два, прежде чем они созреют, даже если дело срочное.

— Все нормально, док. Спасибо, что так быстро все сделала.

Элиша Хольт проснулась с первыми лучами солнца. Будильника не потребовалось. Ее биологические часы были такими же точными, как самый лучший швейцарский хронометр. Но этим утром, вместо того чтобы тотчас же встать с постели, как она обычно делала, Элиша еще минут десять лежала в кровати, глядя в потолок своей маленькой спальни. Мысли о долгом дне проносились в ее голове. Внезапно на нее накатила волна ужасной тоски и ощущение беспомощности и одиночества. Женщина медленно встала и потащилась в ванную комнату, чтобы принять теплый душ.