сообразив, что предложение, вероятно, прозвучало неуместно. — В смысле пока не сообразишь, что делать дальше.

Обескураженная его словами, Сейдж не знала, как отказаться и при этом не выглядеть неблагодарной. Жить у человека, который работает в Уиллоубруке, она бы все равно не смогла, даже недолго.

— Спасибо, — смущенно пробормотала она, — но я тебя почти не знаю, и мы вместе нашли мою сестру, так что это может показаться странным.

— Да ничего, — сказал Эдди. — Вот только что тут странного? Это ведь Уэйн — подозреваемый номер один. Не ты. Не я.

— Но доктор Болдуин пытался внушить детективу Нолану, будто это я убила Иви и Розмари, поскольку мне известен характер повреждений.

— Да что за черт? Неужели он думал, что ты прокрадываешься из палаты и убиваешь людей? Разве он не понимает, что, если бы ты могла выбраться оттуда, давно бы сбежала?

— Не знаю. А тебе во время допроса не показалось, что следователь подозревает тебя?

Эдди уставился на нее так, словно у нее на лбу появился третий глаз.

— Нет. Вовсе нет. Но опять же, к тому времени Уэйн уже сбежал.

— И правда. Я как-то не подумала. Ты знаешь, Нолан хотел отправить копа к нему на квартиру, но выяснилось, что его личное дело пропало.

— Дело Уэйна?

Она кивнула.

— Странно.

— Ты знаешь, где он живет?

— Нет. Но теперь ясно, почему Нолан задал мне тот же вопрос.

Сейдж помедлила и все-таки решилась спросить:

— Черт возьми, как ты можешь работать в Уиллоубруке?

Он пожал плечами.

— Мне там не нравится. Но приходится терпеть, потому что я в прошлом году влип. Дядя устроил меня в Уиллоубрук, чтобы держать в узде, пока я буду получать аттестат.

— А во что ты влип?

Эдди потер руку, лежавшую на колене, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Я подрался, — объяснил он. — Причем неслабо. Уложил одного козла в больницу на несколько дней. Из школы выперли; ну, ты сама знаешь, как это бывает. — Он не сводил с нее глаз, словно отчаянно искал понимания. — Я в жизни ни разу не дрался, но этот тип был реальный козел, так что получил по заслугам. Проходу не давал одной девчонке. Она была малость плотненькая, и он просто изводил ее. В конце концов я его от нее оттолкнул, но он все не унимался, ну, я ему и врезал. Он за нож, мы сцепились, и он упал на лезвие, прямо грудью. Повредил аорту. Ну а дружки его, естественно, сказали копам, что за нож первым схватился я.

Сейдж чуть не выдала заурядный ответ вроде «бедняга» или «жуть какая», но Эдди смотрел на нее так настороженно и растерянно, что она остановилась. Ей ли не знать, каково это, когда никто тебе не верит.

— А та девчонка, за которую ты заступился? Она сказала правду?

Он вздохнул.

— Ты же понимаешь. Дети, над которыми смеются, предпочитают помалкивать, чтобы не огрести еще.

Да, она очень хорошо понимала. Сколько бы ее не дразнили в школе за то, что она выше всех, включая мальчиков, она никогда не жаловалась. Не было смысла. Пожалуйся она учителю или директору, ее бы совсем затравили. Ей вспомнились сотрудники Уиллоубрука, которые боялись доносить друг на друга.

— Паршиво, — сказала она. — Я так понимаю, твоя мать тоже тебе не поверила?

Эдди невесело усмехнулся.

— Она больше беспокоилась о добром имени семьи. Мать — большая шишка в яхт-клубе округа Ричмонд и воображает себя великой благотворительницей, которую всегда будут помнить за добрые дела. Скандала она мне не простила бы. Пригрозила оставить без денег, если я снова дров наломаю. В конце концов выяснилось, что нож был не мой, но обратно в школу меня уже не взяли. Дядя и устроил меня на работу, потому что мать рвалась спровадить в армию, а так она дала мне два года на исправление, иначе точно лишит наследства.

— Какая… прелесть.

— Да уж, они с Аланом друг друга бы поняли. — Эдди улыбнулся. — Может, нам их познакомить?

— Что-то не представляю себе Алана, зависающего в яхт-клубе, — ответила Сейдж. Впервые со времени заключения в Уиллоубруке ей стало весело, и она чуть было не расхохоталась. Странное чувство. Возможно, у них с Эдди больше общего, чем она думала.

Глава двадцать первая

Когда они покончили с едой и Эдди расплатился в «Топ хэт», была половина третьего ночи. Минут через десять Эдди, не доезжая полквартала до ее многоэтажки, въехал на открытую парковку, поставил «мустанг» и заглушил мотор.

— Извини, ближе никак, — сказал он.

— Ничего. Еще раз спасибо за завтрак.

— Всегда пожалуйста.

Ей хотелось сказать больше, поблагодарить за помощь, но Сейдж боялась, что ее неправильно поймут. Она открыла дверцу, собираясь выйти, затем, помедлив, оглядела пустой тротуар и безлюдную дорогу, всматриваясь в заросли кустов и черные стволы деревьев. Время приближалось к трем, самому темному ночному часу, полному смутных теней и зловещих тайн. Все еще сидя в машине, она повернулась к Эдди:

— Не проводишь?

— Конечно, — согласился он, открыл дверцу и вышел вместе с ней.

Сейдж шагала торопливо, крепко сжимая в кармане ключ от квартиры. Эдди молча сопровождал ее, время от времени поглядывая по сторонам, отчего она еще больше нервничала.

Когда они наконец вошли в вестибюль дома, она немного расслабилась. По крайней мере, они были внутри. В коридоре четвертого этажа она вставила ключ в дверь, затем повернулась к Эдди.

— Мое предложение остается в силе, — сказал он. — Можешь сегодня остаться у меня, если так тебе будет спокойнее. А утром я привезу тебя домой.

Сейдж покачала головой.

— Нет, все нормально. Ты и так достаточно мне помог. — Она уже собиралась еще раз поблагодарить его, когда наверху хлопнула дверь и по лестнице торопливо загрохотали тяжелые шаги. В одно мгновение Сейдж развернулась, отперла квартиру и вне себя от страха ринулась внутрь. Эдди так же быстро последовал за ней, закрыв за собой дверь. Сейдж дрожащими руками задвинула засов и вставила в паз цепочку. Затем отступила и уставилась на дверь, ожидая, что сейчас Уэйн станет ее ломать.

На лестнице мужской голос прокричал что-то вроде «уйду и не вернусь», затем затопали шаги — вниз по следующему пролету. Сейдж посмотрела на Эдди с облегчением и замешательством.

— Извини, — сказала она. — Я просто до смерти напугалась.

— Да понятно. Я тоже струхнул. Ты точно хочешь остаться тут одна? Могу побыть с тобой, если хочешь. На диване, разумеется. Обещаю, что рано утром уйду. Ты даже не заметишь, что я тут был.

Она всмотрелась в