и судебная, оказались сильно ослабленными. Кроме того, Вторая мировая война сделала особенно заметным начатый ранее процесс концентрации государственных доходов в руках федеральных органов и, как следствие, ослабление финансового положения штатов и муниципий. Хотя подобная мера способствовала совершенствованию системы сбора налогов (налог на прибыль), она также лишала налоговых поступлений штаты и муниципалитеты под предлогом необходимости унифицировать и модернизировать налоговую систему. Это коснулось нефтедобывающей отрасли в 1922 г., горнорудной в 1926 г., электроэнергетики в 1933 г. и других отраслей в последующие годы. В результате федеральное правительство концентрировало в своих руках все больше ресурсов и, естественно, все больше обязанностей по сравнению со штатами и муниципиями. Таким образом, шло постепенное перераспределение функций между федеральным центром, штатами и муниципиями. На уровне штатов наблюдался аналогичный процесс: муниципии лишались своих основных налоговых источников, что делало их в 1950 г. гораздо беднее, чем в 1910 г.

Тем не менее были признаки того, что далеко не все эти средства доходили до президента или до правительства. Этот вопрос требует особого исследования. Но, по крайней мере, в фискальной сфере и в управлении водными ресурсами федеральное правительство наталкивалось на сопротивление местных властей. Например, попытка федеральных властей ввести единый налог на доход от торговли наткнулась на противодействие со стороны самых богатых штатов (Веракрус, Нижняя Калифорния, Нуэво-Леон, Халиско, Мехико и др.). Преемник Мигеля Алемана, тоже выходец из штата Веракрус, Адольфо Руис Кортинес (1952–1958) предпринял не одну попытку, чтобы побороть эту оппозицию, но безуспешно. Что касается водоснабжения, то здесь крупные предприниматели, в первую очередь сельскохозяйственные производители побережья Эрмосильо, постоянно отказывались выполнять распоряжение федеральных властей об установке счетчиков на колодцах. В Монтеррее промышленники создали собственную систему использования подземных вод, которую сами полностью и контролировали. Город мог страдать от жестокой нехватки воды, но их предприятия этого не ощущали. Можно сказать, что эти случаи были редки и не могли повлиять на огромный авторитет президента. Но вполне вероятно, что они просто не выявлялись и не рассматривались. Иначе трудно предположить, почему один высокопоставленный сотрудник Министерства финансов в 1972 г. говорил, что прежде невозможно было созвать совещание со всеми казначеями штатов.

Социальные вызовы и реакция государства (1958–1982)

Этот период развития страны характеризовался экономическим ростом и политической стабильностью. В 1960 г. правительство Адольфо Лопеса Матеоса (1958–1964) организует празднование пятидесятилетия Революции 1910 г. Правящий класс гордился своими достижениями в руководстве государством, в здравоохранении, образовании и развитии инфраструктуры, в укреплении гражданских прав (в 1953 г. право голоса было предоставлено женщинам). В области здравоохранения наблюдалось резкое снижение детской смертности, с 27 до 12 случаев на тысячу жителей. Число лиц, пользовавшихся услугами МИСО, достигло 4 миллионов и еще 500 тысяч входили в систему ИССОРГС. Уровень неграмотности сократился с 62 процентов в 1930 г. до 45 процентов в 1960 г. Площадь орошаемых земель благодаря инвестициям государства, достигла 1,4 миллиона гектаров. С 1950 г. территорию страны от границы с Гватемалой в Чьяпасе до Сьюдад-Хуареса в Чиуауа можно было объехать, пользуясь сухопутным транспортом. Производство нефти с 1938 г. почти утроилось, а производство электроэнергии увеличилось в семь раз по сравнению с 1930 г. Наряду с промышленностью росло и сельское хозяйство. Чтобы создать единую национальную энергетическую систему и увеличить производство электроэнергии, президент Лопес Матеос в 1960 г. решает приобрести иностранные электроэнергетические компании. Одним словом, каждый руководитель страны хотел хорошо отчитаться за свое правление во главе революционного правительства, как они сами его называли. Лопес Матеос позволял себе называться «ультралевым» в рамках идеологии Мексиканской революции. Подобные заявления и такие меры, как национализация электроэнергетики и выдача бесплатных учебных пособий, вызывали обеспокоенность у предпринимателей. Они боялись, что экспансия государства приведет к сокращению сферы их деятельности и влияния.

Но руководители государства имели все основания для подобных заявлений. С 1930 г. страна претерпела значительные изменения. Рост населения и его миграция в города сопровождались беспрецедентным увеличением численности городского среднего класса, в немалой степени благодаря росту числа служащих и чиновников частных компаний. Росту этого среднего класса способствовали экономические успехи, увеличение государственных расходов на здравоохранение, образование и инфраструктуру и в целом вся совокупность идей и ценностей, которые определяли развитие страны, увязывая его с расширением внутреннего рынка. Отражением этой социальной динамики явилось почти 15-кратное увеличение числа студентов в университетах — с 23 тыся в 1930 г. до 335 тысяч в 1970-м. Открытие в 1952 г. Университетского городка, начало строительства в 1953 г. огромного Сьюдад-Сателите (Город-спутник), расположенного рядом с Федеральным округом, возникновение крупных супермаркетов представляли собой составные части единого процесса развития городов. Приведем еще некоторые данные, свидетельствующие не только об экономических, но и о социальных и культурных изменениях, происходивших в Мексике. В период 1930–1970 гг. число автомобилей возросло в 19 раз (с 63 тысяч до 1200 тысяч), количество пользователей телефонами с 1940 по 1970 гг. увеличилось почти в 10 раз — с 88 тысяч до 859 тысяч человек. Появление домашней техники: стиральных машин, холодильников, радио, проигрывателей, телевизоров, швейных машин — привнесло новые стандарты жизни в мексиканские семьи. Новые модели потребления, новые представления, новые трудовые отношения и формы досуга и развлечений, а также ожидания социального успеха, ставшие возможными благодаря образованию, получению займов, а также усилиям и дисциплине семейного предпринимательства, способствовали формированию менее провинциального и менее аграрного общества. На смену ему пришло более космополитичное и городское общество.

В атмосфере этой бурной социальной трансформации были и недовольные слои населения. Это было связано с тем, что экономический рост благоприятствовал преимущественно городскому населению, в то время как деревня продолжала деградировать. Еще одной группой недовольных были бедные мигранты, кварталы проживания которых стали формироваться в городах. Социальное неравенство стало составной частью национальной жизни. Показатели распределения доходов в период 1950–1963 гг. были тревожными: 10 % наиболее богатой части населения сконцентрировали в своих руках почти половину национального богатства.

Недовольство рабочих и крестьян гасилось путем уступок и соглашений, а иногда и через применение насилия. В 1951 г., например, проигнорировали печальный «Караван голода», который состоял из тысяч горняков и членов их семей, прошедших 1400 километров от Нуэва-Роситы (штат Коауила) до столицы. Они протестовали против плохих условий труда на предприятии американской компании «Америкэн Смелтинг и Рефайнинг Ко». В 1958 г. репрессиям были подвергнуты телеграфисты, нефтяники и учителя, несколько их лидеров были арестованы. В Нижней Калифорнии, Чиуауа и Сан-Луис-Потоси прошли предвыборные политические манифестации, которые показали, что авторитарные методы управления официальной партии и в целом федерального правительства уже не действуют. В