Врата. Да он даже просто чакру по телу прогнать не в силах!

— Тебе еще нельзя резко двигаться, — с укором посмотрела на него Утатане.

— Но я вижу, что ты и сам это понял, — вставил слово Тобирама. — С Наоми все в порядке — у нее лишь сильное чакроистощение. Моя племянница отдала все силы на то, чтобы завершить вашу парную технику, а перед этим еще и получила тяжелые травмы…

— Как она? — уже спокойней поинтересовался перерожденный.

— Жить будет — раны мы обработали вовремя. Но на ее восстановление понадобится много времени, — заместитель Хокаге криво усмехнулся. — Я запомню твой взгляд, Сенсома. И твои обеспокоенные интонации.

— С тобой ситуация хуже, — Саске решил взять важный разговор с учеником на себя. — Из-за твоей Печати ты пропустил слишком много чакры через себя. Твой Очаг разгорелся и чуть не выжег себя сам. То, что ты в сознании, можешь двигаться и говорить, говорит нам о том, что тебе неимоверно повезло. Твое тело восстановится за пару недель — твои раны были не очень серьезны, так что это — лишь откат от Врат, но вот чакросистема… Точно об этом скажет лишь Акихико-сан в деревне.

— А вы как? — Сенсома вновь взглянул на его руку.

— Мы столкнулись с командой из Песка. Судя по всему — именно они были главными агентами Страны Ветра, так как в их составе оказались два джонина и два чунина. Шинмару погиб, ценой своей жизни дав мне шанс на завершающую атаку. Мне удалось выжить благодаря его жертве. За руку не волнуйся — ее вылечат в Конохе, а вот глаз мне не вернуть…

— Шиноби с одним глазом может исполнять свои обязанности, шиноби без руки — нет. Жаль, конечно, что пересадить новый едва ли удастся, но… Хоть жив остался.

— Ты говоришь очень циничные вещи, Тобирама, — Мусаси совершенно бесшумно подкрался к Сенджу со спины. — Хотя… Ты всегда был таким.

— Так же как и ты, Миямото, — Тобирама сурово глянул на мечника. — Ты опять надрался.

Сенсома пригляделся к самураю, но тот стоял ровно, не пошатывался и выглядел вполне себе трезвым. С виду нормальный, он, казалось, все же утаил в себе какую-то странность.

— Мне можно, — фыркнул Мусаси, вытаскивая из-за спины бутылку с мутным содержимым. — После той бойни мне это даже нужно. Необходимо, так сказать.

— Так сказать? — переспросил Сенсома. — Мусаси-сан, вы…

— Он не ругается, когда пьян в стельку, — подал голос Шиконад. — Я сам удивился.

Миямото, бросив ироничный взгляд в сторону Нара, усмехнулся и вновь исчез из виду, скрывшись в темноте леса. Не матерящийся, в таком пьяном состоянии, он, почему-то, показался Сенсоме очень подавленным.

— Ладно, я пошел готовить Печать, — развеял тишину Тобирама. — Наоми сможет выдержать это, а Сенсоме уже стало лучше. Через три часа сворачивайте лагерь.

— Хай! — Саске склонил голову, а когда поднял ее, заместителя Хокаге уже рядом не было.

Первый час, после ухода Сенджу, перерожденный лежал в спальнике, вспоминая сражение с Мадарой и очень много думая. Битва получилась… провальной. Он не смог сражаться на одном уровне с бывшим Богом Шиноби, хотя держался недурно. Шестые Врата давали возможность не проиграть сразу, но не давали шансов выиграть. Тайдзюцу, в котором молодой шиноби Конохи достиг огромных высот, не могло дать победу над легендарным Учихой. Ниндзюцу же… Остается лишь грустно улыбаться — ниндзюцу шиноби с аномально малыми запасами чакры, не умеющего использовать все пять природных преобразований, не способно тягаться с техниками человека, чакры которого хватит на целый день активного боя, да еще и останется. Томура не обманывал себя — если бы Мадара того сильно пожелал, они все были бы мертвы.

Он лишь недостаточно сильно хотел их убить…

Но долго лежать на одном месте и думать над своим поражением перерожденный в этом мире не любил, так что уже скоро он начал активно… ходить. Своими вялыми попытками он раздражал большую часть собравшихся шиноби, которые гневно отправляли его в постель, едва он приближался. Тело болело и не слушалось, но Сенсома упорно его мучал в надежде размять. Лишь Миямото Мусаси одобрительно кивал, когда его взгляд падал на паренька.

— Еще рано, Сенсома, — вдруг послышался голос Тобирамы.

Перерожденный недоуменно моргнул. За всеми своими стараниями и болью, он не заметил как дошел до Сенджу, тщательно выстраивающего какое-то сложнейшее фуин.

— Я вам помешал, Тобирама-сама?

— Зови меня проще, — усмехнулся тот. — Нет, ты можешь остаться. Скажи мне, что тебя волнует?

— Почему вы здесь? — вместо этого спросил парень. — Я понимаю, что вы — группа подмоги из деревни, но как так вышло, что вы обо всем узнали и пришли на помощь?

— Это глупый вопрос, — Тобирама капнул своей кровью на одни из узоров на земле. — Только я могу использовать пространственно-временную технику такого уровня на таком количестве людей. Очевидно — именно наша команда пришла бы помочь. Что до того, как мы узнали… Кто-то отправил сокола прямо с началом вашего боя, и тот долетел, ибо его некому было убивать. Мы пришли так быстро, как смогли, но все равно опоздали. Сенсома, ты умирал четыре дня.

Перерожденный ошарашенно отступил на шаг от спокойного Сенджу. Четыре дня! За это время его могли убить тысячи раз, особенно если бы Мадара того захотел. Лежать четыре дня в постели? Бывший учитель математики уже отвык от такого, хотя в этом мире он довольно часто посещал больницу с травмами, ибо много дрался на улицах. Четыре дня… Он никогда до этого столько не болел, а уж если еще и без сознания…

— Осознал? Саске довольно мягок с вами, так что не смог сказать. Ты же понимаешь, что можешь уже никогда больше не стать шиноби? Все скажет Акихико. Твоя жизнь теперь не в твоих руках. Но ты всегда можешь стать…

— Не важно! — перебил его Сенсома. — Не важно, если я не смогу использовать чакру! Не важно, если даже я лишусь руки! Я продолжу сражаться и, если надо, обучусь бою у Мусаси-сана! Вы не видели его в бою, но уверяю — обычный человек может сражаться с шиноби!

— Я это знаю, — усмехнулся Тобирама. — Ведь Миямото обучал и меня…

Они замолчали, и стало так тихо, что при желании можно было услышать звуки жизни в лагере. Сенсома прекрасно понимал, что Тобирама прав, и он может больше никогда не почувствовать ток чакры по своему телу,