Лорана с завистью посмотрела на них.

Она была совершенно изнурена и все же не могла заснуть. Стоило ей задремать, как она видела перед собой безжалостные черные глаза, чувствовала острие ножа у своего горла — и в ужасе просыпалась. Когда девушка бодрствовала, она беспрестанно думала о Танисе, и горе разрывало ей сердце. Он погиб, и ее душа умерла вместе с ним. У нее не было даже столь малого утешения, как проводить его в последний путь, спеть гимны восхваления и любви, которые напутствовали бы его на новом этапе его существования. Если бы только она могла умереть вместе с ним…

— Лорана, ты слушаешь меня? — спросил Гилтанас. — Это важно.

— Да, Гил, — солгала эльфийка и смутно припомнила его слова. — Ты говорил что-то об Оке Дракона. Что это такое?

Гилтанас видел, как бледна сестра. Видел темные круги под глазами, покрасневшие, припухшие веки, следы слез на ее щеках. Он обнял ее за плечи, и Лорана прильнула к нему, благодарная за утешение.

— Я понимаю, что тебя все это не заботит, — мягко сказал брат. — Но это очень важно…

Лорана покачала головой:

— Ничто больше не имеет значения, Гил. Ничто.

— Это имеет, Лорана. Послушай меня! Око Дракона наделено огромным могуществом. Оно было создано чародеями в глубокой древности. Я слышал об этом, когда изучал магию. Я спросил об Оке своего учителя, но он смог рассказать мне совсем немного. Он полагал, что эти предметы были уничтожены Королем-Жрецом или же самими магами во время Забытых Войн. Он знал только, что обладающий Оком получает власть над драконами.

Тогда никто и не предполагал, что эти артефакты существуют, и потому никто из нас о них не думал. — Лицо эльфа потемнело. — Если Око Дракона обнаружится, нельзя допустить, чтобы оно попало в руки к людям! Этот рыцарь, Дерек, хочет избавиться от нас, отправить на корабле домой. И теперь я знаю почему. Соламнийцы планируют использовать Око, чтобы спасти свою страну. Они даже не подумали о нашем народе! — с горечью добавил он.

Лорана пожала плечами:

— Какое это теперь имеет значение, Гил? Чем поможет нам это Око? Даже если у нас их будет целая сотня? Мы не сумеем противостоять могуществу Владычицы Тьмы. Мы можем лишь надеяться оттянуть гибель на неделю, на месяц, зная, что Зло все равно настигнет нас…

Она заплакала в тихом отчаянии. Брат прижал ее ближе, но, даже утешая сестру, он не переставал думать об Оке Дракона.

— Вероятно, Тассельхоф знает что-то об этом, — прошептал Гилтанас. — Вероятно, ты могла бы убедить его рассказать тебе об этом…

Лорана улыбнулась сквозь слезы:

— Если рыцари полагаются на сведения, полученные от Тассельхофа, тебе нечего опасаться, брат. Тас, разумеется, выдумал эту дивную историю, а они по своей наивности ему поверили.

— Они не глупцы. Ничего не говори об этом! — предупредил Гилтанас и стремительно вышел из пещеры, столкнувшись с входящими рыцарями и неучтиво задев плечом Бриана.

Раздражение эльфа было столь неожиданным, что Гром даже остановился, недоуменно глядя ему вслед.

Лорана тихо вздохнула, увидев падающие снаружи черные хлопья.

— Это все бессмысленно, Гил, — устало повторила она. — Мы не можем победить, остается только ждать, когда придет наш черед умереть.

Снегопад прекратился, но серые тучи затянули небо на весь день и следующую ночь. Драконы больше не возвращались, и никто не ощутил ужаса, сопровождавшего их появление. Дерек решил, что можно трогаться в путь, и они направились на юг. Путники избегали больших дорог, боясь повстречать отряды драконидов, и двигались очень медленно. Тассельхоф, завернувшийся, чтобы согреться, в попону, был по-прежнему слаб и, несмотря на бодрое настроение, то и дело норовил упасть, объясняя, что ноги „тянут его вниз“.

Лорана двигалась как во сне, она шла, куда ей говорили, и останавливалась, когда ей велели, но плохо сознавала, куда и зачем направляется. Она все вспоминала тот жуткий миг, когда над их головами раздался драконий рев и они услышали грохот ломающихся балок, когда Танис подхватил ее на руки и вынес из разрушающегося здания.

В своей печали она оказалась не одинока. По лицу Стурма было видно, как он переживает. Флинт молчал и держался стойко, но горе, причиненное смертью давних друзей, было безбрежно и глубоко, словно море. Тас вытащил платок, который некогда принадлежал Карамону, и с трудом удержался, чтобы не расплакаться. Все же они держались мужественно, находя в себе силы ободрить Лорану или пожать ей руку. Элистан пытался утешить девушку, и, когда она чувствовала его нежное прикосновение и слышала его голос, отчаяние немного отступало, но стоило жрецу отнять руку или умолкнуть, боль накатывала с новой силой.

Лорана также чувствовала растущее нетерпение рыцарей.

— Такими темпами мы доберемся до Ригитта к весне! — услышали они слова Дерека.

Эльфийка ощущала страх и напряжение, с которым все вглядывались в небеса. Она понимала, что должна выбраться из черной бездны отчаяния, в которую попала, но ей не хотелось выходить из тьмы на свет. Он был слишком ярок. Голоса — слишком громки и резки. Девушка находила утешение в тишине. Она хотела, чтобы камни и земля обрушились на нее и погребли под собой, как погребли Таниса, и положили конец ее страданиям.

Они продолжали идти, пока не опустилась тьма. Лорана поняла, что если днем было плохо, то ночью стало еще хуже, поскольку она опять не могла заснуть. Наступил холодный и безрадостный рассвет, и они вновь тронулись в путь. Вскоре для Лораны день и ночь совершенно спутались. Она спала на ходу днем, и ей снилось, будто она идет ночью, она перестала ориентироваться во времени и пространстве, не помнила, как долго они идут. Есть эльфийка не могла вовсе и пила лишь потому, что кто-то вкладывал флягу ей в руки. Она шла, онемев от горя, едва держась на ногах от холода и усталости, безразличная ко всему на свете. Лорана понимала, как волнуются за нее друзья, и ей хотелось сказать, чтобы они не беспокоились, но даже такого усилия она уже не могла сделать.

Затем пришел день, когда тревожные крики вывели ее из сомнамбулического состояния.

Девушка увидела, что все смотрят в небо, показывая вверх и что-то восклицая. Эран вооружился луком и уже натянул тетиву. Дерек сгреб Тассельхофа и швырнул его в заполненный снегом овраг. Бриан просил остальных найти укрытие.

Эльфийка вглядывалась в облака и вначале ничего не видела, но затем появились десять огромных крылатых созданий, круживших в высоте и постепенно снижавшихся.

Эран поднял лук и прицелился.

Лорана судорожно вздохнула и прошептала:

— Нет! Стойте!

Гилтанас издал хриплый возглас и бросился на рыцаря, чуть не сбив его с ног. Дерек повернулся и съездил Гилтанасу в челюсть так, что тот полетел в снег. Элистан поспешил на помощь потерявшему сознание эльфу. Флинт стоял рядом со Стурмом, оба смотрели в небо. Светлый Меч обнажил клинок, Флинт поглаживал свой топор.