— Меня не интересуют другие учителя, — отрезала Ильва. — Это мой урок.

— Да ладно, расслабьтесь! — засмеялся Кевин. — Мы просто хотим вам помочь.

— Спасибо за заботу, — сквозь зубы проговорила Ильва. — Мину, можешь ответить на мой вопрос?

Изменения, которые произошли в школе благодаря «Позитивному Энгельсфорсу», особенно заметны в столовой. В отдельной комнате по-прежнему едят самые привилегированные ученики. Но теперь большинство из них носят желтые толстовки. Дух «ПЭ» пронизывает школу.

Мину подошла к стойке с салатами и увидела Густава, сидящего за столиком рядом с Рикардом. Желтой толстовки на нем, правда, не было.

По крайней мере, пока.

Как такое могло случиться? Тот Густав, с которым она дружила, тот Густав, которого любила Ребекка, никогда бы не стал делить мир на белое и черное, плохое и хорошее, как это делают фанаты «ПЭ».

Мину кладет на тарелку тертую морковь и капусту. А может, она просто плохо знала Густава? Как узнать, каковы люди на самом деле? Она полгода была влюблена в убийцу, не подозревая об этом.

Я любила Макса и думала, что он любит меня. Я просила его подождать, пока мне исполнится восемнадцать. Теперь мне восемнадцать, и я стою в той столовой, где он пытался всех нас убить. А вдруг, кроме Макса, меня никто никогда не полюбит? Вдруг я представляю интерес только для демонических убийц с извращенными представлениями о жизни?

Все эти мысли пробежали в голове Мину, пока они с Анной-Карин шли к столику, где уже сидели Ванесса и Линнея.

Близко наклонившись друг к другу, девушки что-то обсуждали. Мину поставила поднос на стол и проверила, нет ли на стуле жевачки.

Ванесса обратилась к Анне-Карин:

— Виктор тебе что-нибудь сказал?

Анна-Карин покачала головой.

— Что, моя очередь? — еле слышно спросила она.

— Да, — сказала Ванесса. — Виктор сообщил мне сегодня утром, что повезет тебя в старую усадьбу после уроков.

— Но почему Виктор сказал это тебе? — спросила Мину у Ванессы.

— Вроде потому, что Анне-Карин будет легче услышать это от меня.

— Мог бы и мне сказать, мы с ним в одном классе учимся.

— Ревнуешь, что ли? — ухмыльнулась Ванесса.

— Очень смешно! — поджала губы Мину. — Но согласись, это странно.

— А что у Виктора не странно? — спросила Ванесса. — Радуйся лучше, что тебе не пришлось с ним разговаривать.

— Разговаривать мне с ним все равно пришлось, — вздохнула Мину и покосилась на Анну-Карин, которая, понурившись, сидела рядом с ней.

Мину очень хотелось успокоить ее. Но она со страхом вспоминала свой допрос и понимала, как ужасно это будет для Анны-Карин.

— Потом тебе покажется, что ты наговорила лишнего, — предупредила она Анну-Карин. — У нас у всех было такое чувство.

— Александр будет на тебя давить. Меня он минут пятнадцать пытал, для чего нам с Мину были нужны железные опилки, — вставила Ванесса. — Говори только то, о чем мы договорились, и все будет хорошо.

— И постарайся выставить защиту от магии, — добавила Линнея. — Не думаю, что Виктор умеет читать мысли, но что-то он точно умеет.

— Постараюсь, — ответила Анна-Карин. — Спасибо вам за поддержку…

Но Ванесса ее остановила.

— Привет! — сказала она кому-то находящемуся за спиной Мину.

Мину обернулась и увидела Эвелину с подносом. Эвелина всегда вызывала у Мину чувство неполноценности. Ее загорелая кожа была безупречно гладкой, манеры — уверенными, ноги — запредельно длинными, она носила модную облегающую одежду и имела маленький, не больше тридцать седьмого, размер обуви.

— Привет! — сказала Эвелина и села рядом с Ванессой.

Мину с опаской поглядывала на остальных. Вдруг Эвелина что-то слышала?

— По какому поводу тусовка? — спросила Эвелина.

— Ты вроде сегодня собиралась с Мишель обедать? — спросила Ванесса.

— Она пошла обедать в гриль, а у меня нет бабок. А вы что — по секрету от всех мировые проблемы обсуждаете?

Мину подняла глаза и переглянулась с Ванессой. Знала бы Эвелина, как она близка к истине!

— Нет, просто тебе с нами будет неинтересно, мы сегодня что-то не в форме.

— Кое-кому было бы очень интересно тут оказаться, — хмыкнула Эвелина. — Я видела в выходные Самира. Он по тебе сохнет.

Мину понятия не имела, кто такой Самир, но Ванесса фыркнула.

— Как и все остальные парни Швеции, — продолжала Эвелина, отрезая кусок мяса. — Нам бы хоть кого-нибудь оставила.

Черт.

Мину вздрогнула и чуть не пролила воду, услышав в голове чужой голос.

Ее сердце отчаянно застучало, мозг начал лихорадочно работать. Неужели это Макс? Дождался ее дня рождения и вернулся, чтобы воссоединиться с ней?

Черт, черт, черт, черт, черт, черт.

Теперь Мину узнала этот голос, хотя никогда прежде не слышала его в такой ситуации.

Мину посмотрела на Линнею, которая ковыряла ложкой вегетарианское рагу. Ее взгляд был погружен в себя, и она не замечала, что Мину не сводит с нее глаз. И не знала, что Мину слышит ее мысли.

Черт, черт, я больше не могу, черт, черт.

Мину оглядывает стол. Кто-нибудь кроме нее слышит это? Судя по всему, Анна-Карин погружена в собственные мысли, а Ванесса внимательно слушает рассказ Эвелины о Самире.

Я больше не могу, не могу ее слушать, хоть бы она поскорее заткнулась.

Мину открыла было рот, но что можно сказать Линнее сейчас, в присутствии Эвелины?

Ванесса смеется и что-то говорит Эвелине про рваные трусы Самира.

— Может, это была его половая тряпка? — шутит Эвелина.

Линнея берет салфетку и начинает рвать ее на мелкие, как конфетти, части.

Как сделать так, чтобы я перестала ее любить?

Слова гулко отдаются в голове Мину. Потом наступает тишина. Пустота, провал. Мину смотрит на сидящих за столом, видит, как двигаются их губы, но не понимает ни единого слова.

Она не только услышала мысли Линнеи. Она узнала о ее чувстве. К Ванессе. И теперь чувствовала себя так, будто попала под мчащийся на полной скорости поезд.

Линнея любит Ванессу. По-настоящему.

Что делать с этой информацией, Мину совершенно не представляла.

От волнения Анну-Карин подташнивало, от езды укачивало. Вот машина наехала на кочку, и девушке показалось, что желудок у нее подкатился к самому горлу.