– Эй, – растерянно сказал Вадик, – а чего делать-то теперь? Если там что-то опасное, оно ведь уже знает, что мы здесь. А ну как нападет, пока спим?

Топор остановился и растерянно посмотрел на него.

– Ты прав, – сказал он наконец. – Ну вот вы с Костей не спите уже – начнем дежурство с кого-нибудь из вас. Как невмоготу дежурному сидеть станет, пускай следующего будит. Костер не разводить, оружие держать под рукой, а сидеть можно где угодно, хоть в палатке. Только не спать и посматривать. Тут вроде минимального освещения хватает.

Он скрылся в своей палатке. Ушла к себе и Марина. Вадик тут же вытащил монетку, и после нехитрого жребия первым дежурить выпало Косте. Через минуту Костя остался один. Он сходил в палатку, осторожно, чтобы не разбудить Наташку, вытащил рюкзак и расположился рядом с палаткой Топора, пристроив автомат на коленях. Страх отступил, но стоило подумать о том, что там, в темноте, окружающей поляну, сейчас, возможно, крадется какая-то тварь, умеющая говорить по-человечески, страх возвращался и начинал терзать Костю с удвоенной силой.

Минут через двадцать ему снова послышался странный звук. Он встрепенулся и поднял автомат. Но звук шел не из леса, а из палатки Топора. Пораженный Костя прислушался. Судя по всему, Топор вместо отдыха занимался совершенно не свойственным для мужчин делом.

Он плакал.

Потрясенный до глубины души, Костя пялился на палатку и не знал, что делать. Про опасность, таящуюся в ночи, он и думать забыл.

Откуда-то из темноты появилась Марина и, не глядя на Костю, сунула руку в палатку Топора, открыла клапан и забралась внутрь. Сдавленные мужские рыдания стихли.

– Что происходит? – тихо, но предельно жестким голосом, спросила Марина. – Давай, выкладывай все начистоту. А то нам все втираешь про огромную важность для выживания каждой мелочи, но при этом бродишь по Зоне, как сундук с неожиданностями и загадками. Все рассказывай, до последней мелочи!

– Мне не надо было вести отряд, – пошмыгав носом, слабым голосом сказал Топор. – Она на меня охотится. Вас это все не должно касаться.

– Да слышала я уже эту ахинею! – зло сказала Марина. – Рассказывай, с самого начала.

Костя навострил уши и пересел поближе к палатке.

– Много лет назад я подвязался проводником к группе туристов, – просто сказал Топор. – И бросил их на произвол судьбы, когда потребовалось рисковать жизнью. А Зона такого не прощает. Это всем известно. Будь ты хоть трижды ветеран, обросший легендами, за любое малодушие Она карает так же, как и любого неопытного новичка. И когда я понял, что помимо вечных угрызений совести мне предстоит еще и постоянно опасаться за свою жизнь, я сбежал. Бросил сталкерство, уехал на другой конец страны, сделал карьеру. Только все бесполезно. Видишь, еще неделю назад я был далеко не самый последний человек в государстве, а теперь сижу посреди Зоны в палатке, лью слезы и точно знаю, что живым мне отсюда не выбраться. И что странно, мне уже плевать. Даже легче стало. Столько лет словно грузовик с кирпичами на душе стоял. А вот вернулся оплатить счета, хоть цена мне хорошо известна, и полегчало. Вот и вся история.

Установилась тишина. Потом чиркнула зажигалка, потянуло табачным дымом. Изумленный до глубины души Костя поднялся, сунул голову в палатку и тоже попросил сигарету.

– Извините, я все подслушал, – честно сказал он, глубоко затягиваясь и опасаясь, что рассердит своим признанием Топора. – Но с твоей стороны было бы честно сразу все рассказать. Хоть и не думаю, что мы после этого поступили бы иначе.

Топор и не думал сердиться.

– Почему? – спросил он с недоумением. – Без меня вам грозило бы куда меньше опасностей.

– Потому, что это было бы малодушием уже с нашей стороны, – сказал Костя. – Но если я тебя правильно понимал все эти дни, то даже если трус уходит на Запасной путь, его все равно там поджидает его собственная судьба. Поэтому, откажись мы идти с тобой – и нам кранты наступили бы гарантированно. Или, если хочешь, никакой судьбы нет, нужно искать более легкий путь всегда, но тогда и никакого проклятия на тебе нет. Как и призраков давно погибших людей. Выбирай сам.

– Надо же, – медленно сказал Топор. – Ты за пару дней в Зоне понял больше, чем я за всю жизнь. Не знаю пока, как быть. Мне надо подумать.

– Так ты думаешь, что все эти люди вдалеке, и голоса в ночи – это призраки оставленных тобой туристов? – догадалась, наконец, Марина.

– Боюсь, что так, – понуро сказал Топор. – И ходят они вокруг не для того, чтобы мы их спасли, а как напоминание о неправильном поступке.

Совершенно неожиданно для всех, Марина пересела к Топору поближе, обняла его и сказала:

– Никаких призраков не существует. Ты просто слишком долго об этом думал.

Потом повернула голову к обалдевшему Косте и совсем другим голосом добавила:

– А ну брысь отсюда, мелюзга. Нечего за взрослыми подслушивать и подглядывать.

Костя выбрался на улицу, посидел еще немного, пытаясь осмыслить услышанное за последний час, и уже собрался идти будить Вадика, как вдруг откуда-то из темноты снова донесся полный муки голос:

– Ну помогите же кто-нибудь!

В испуге Костя вскочил на ноги. Из палатки тут же выбрался Топор и встал рядом, глядя в темноту. Через пару секунд за его спиной бесшумно появилась Марина.

– Надо посмотреть все-таки, что это такое, – сказал Топор, беря наизготовку автомат. – Если призраков нет, значит это либо действительно туристы, либо нечисть, по которой давно пуля плачет. Марина, принеси фонарь. Костя, не забоишься сходить на разведку?

– С тобой – не забоюсь, – твердо ответил Костя.

Топор внимательно посмотрел ему в лицо, словно ища подвох, потом фыркнул и зашагал в темноту. Костя быстро растолкал Вадика и побежал за Топором.

Включать фонарь Топор не разрешил.

– Если это не призраки, я не хочу, чтобы нас увидели издалека, – сказал он тихим голосом Марине. – Но как скомандую – сразу врубай.

Отойдя от стоянки метров на пятьдесят, они вынуждены были остановиться: в этом месте верхушку холма разрубал надвое глубокий овраг, дно которого оставалось невидимым из-за густого тумана. Лишь яркие синие и желтые огни бесшумно полыхали в тумане, как молнии во время тропических гроз.

А по другую сторону оврага, по самому его краю, шли люди. Их было человек десять-двенадцать, и, судя по внешнему виду, больше всего они походили на туристов. Их силуэты хорошо подсвечивались аномалиями из оврага. Туман не давал разглядеть их в подробностях, но Топор вдруг слабо охнул и буквально распластался на земле. Испугавшись его реакции, Марина тоже быстро присела, чтобы остаться незамеченной, а когда осмелилась посмотреть, люди уже ушли. Костя так и остался стоять с приоткрытым ртом, не успев понять, что именно произошло.

– Эй, – сказала Марина шепотом, легонько толкая Топора кончиками пальцев в плечо. – Чего испугался?