Значит, Джу их обманывал.

«Я предал Эдеме, — обожгло сердце Питера, — предал Омуранги, всех своих товарищей. Этот демон меня запутал».

Он с ненавистью взглянул на Джу и увидел, как к нему робкими шагами подходит Симон.

— Ты! — радостно прорычал Жоаким. — Шакаленок! Я вырежу тебе сердце, щенок.

— Остынь, Жоаким, — двери операционной открылись.

Омуранги устало вздохнул. — С Андраей будет все хорошо. Он спит.

— Но этот щенок сказал…

— Я слышал, что он сказал, — мягко прервал капитана Омуранги. — Его обманули. Верно, дитя мое?

Он неторопливо приблизился к Симону. Одежды его ниспадали белой волной, и казалось, что пророк не идет, а скользит по земле.

— Почему ты защищаешь это создание, мальчик мой? — Омуранги улыбнулся, склонился у Симону, взял его за подбородок. — Разве ты не знаешь, что я — пророк Бога и Свет Мира?

— Он… Джу сказал, — Симон опустил взгляд, он не мог видеть глаз Омуранги, у него все голове путалось.

— Джу? — Омуранги вздернул брови. — Он сказал, что его зовут Джу? Симон, мальчик мой, у него не может быть имени. Он неживой.

— Как?! — вскрикнули мальчики хором.

— Он машина. Как джип, как пулемет. Просто очень сложная машина.

— Я не верю тебе, — Симон покачал головой, — Джу добрый, Джу о нас заботился, он нас спасал.

— Ты не веришь мне? Своему пророку? — расхохотался изумленный Омуранги, — Защищать — его работа, для того он и был создан. Что этот глупый робот вам наболтал?

— Он сказал нам правду, — Симон сжал кулаки. — Про Спасителя, про воскрешение его из мертвых. Про любовь, которую он проповедовал!

— Про Спасителя? — Омуранги холодно усмехнулся, взгляд его ожесточился. — Тогда мы поглядим, кто тебя спасет. Юнит, подними его в воздух на высоту двух метров.

Черная рука подхватила Симона, вознесла его в воздух.

— Джу, нет! — завопил мальчик, задергал ногами. — Это же я, Джу! Отпусти!

— Он полностью подчиняется мне. — Омуранги близоруко прищурился. — Никто не смеет оспаривать мою власть, ибо это власть от Бога. Я мог бы приказать ему, и он бы раздавил твою голову, как гнилую тыкву. Я — голос Бога на земле. Теперь вы видите?!

Последние слова он уже кричал, развернувшись к мальчикам. Потом смягчился, уронил руки:

— Дети мои, кому же вы поверили?

— Великий Омуранги, прости нас, — Питер встал на колени, его примеру последовали остальные.

— Эта проклятая обезьяна совсем нас заморочила. Капитан Джонас погиб, а мы…мы не знали что делать. И мы поверили… поверили Лесному Ужасу.

— Не плачьте, дети мои, — Омуранги подошел, провел рукой по волосам Питера. — Я вас не виню. Дьявол хитер и изворотлив. Он может обмануть любого, но только не меня.

— Ты прощаешь нас? — Питер вскинул голову с робкой надеждой.

— Да, я прощаю вас, — Омуранги простер руку. — Идите с миром, дети мои.

Мальчики поднялись, сбились в кучу и попятились к выходу. Омуранги все так же благословлял их, был неподвижен как статуя.

— А Симон? — вдруг неожиданно спросил Кунди. — Что будет с ним?

Омуранги взглянул на фигурку мальчика, извивающегося в воздухе. Симон молчал и отчаянно пытался выбраться.

— Дитя, ты испытываешь мое терпение, — благостная улыбка на лице Омуранги исчезла. — Он дерзнул спорить с пророком. Он будет наказан.

— Пощади его, глас Божий, — Питер вновь выступил вперед, за всех остальных. — Он не знал, что делал. Он же самый младший, его тоже обманул этот демон.

— Он будет наказан! — Омуранги сорвался в крик. — Прямо сейчас, на площади. Жоаким, принеси плеть. Юнит, выйди из здания на площадь. А вы все — смотрите хорошенько, что бывает с ослушниками.

Жоаким оскалился, и бегом сорвался выполнять приказ.

Горилла двинулась к выходу. Толстые доски пола скрипели и прогибались под ее тяжестью. Высоко в левой руке она держала мальчика. Тот уже не вырывался, только беззвучно плакал от боли в выворачиваемом суставе.

— Джу, Джу, очнись, это же я, Джу… — шептал он, но широкое лицо оставалось неподвижным, огромные глаза не поворачивались к нему.

После сумрака Святого Дома солнечный свет на мгновение ослепил Симона. Он зажмурился, потом медленно открыл глаза. На площади вокруг него плотным кольцом стояли жители Эдеме. Девушки, девочки и совсем маленькие мальчики — все остальные были на стенах, готовились к нападению.

Молчаливая бездна перевернутых человеческих лиц сотнями черных глаз глядела на мальчика.

— Этот солдат предал Омуранги! — Жоаким встал на крыльце, потряс скрученной плетью. — Его ждет кара за предательство Пророка!

На крыльцо высыпали остальные члены отряда. Они молча смотрели на Симона. Никто из них не знал, чему теперь верить и что делать. Пока они были в джунглях, была одна задача — выжить. Они слушались Джу и его слова медленно доходили до их сердец. Но когда они оказались в Эдеме, перед лицом Омуранги, когда Джу подчинился пророку, все его речи стали казаться невероятной выдумкой, мороком, лесным туманом. Что такое Спаситель, что значили сейчас все сказки Джу, когда вокруг был родной Эдеме — шумящий, многолюдный, полный знакомых лиц. Когда Омуранги вновь стоял перед ними, и у них не было сил вынести его пронзительный взгляд.

И теперь они просто стояли, завороженные готовящимся зрелищем, только Питер не находил себе покоя, переминался с ноги на ногу, сжимал кулаки. Но и он не дерзал больше вступаться за Симона.

Жоаким развернул плеть, щелкнул ею в нетерпении. Кинул взгляд на крыльцо.

— Дети мои! — Омуранги раскинул руки. — Этот солдат предал нас. Он поверил этому лесному демону и отрекся от Эдеме и пророка.

Ошеломленный вздох пронесся по толпе, девушки качали головами, перебрасывались короткими репликами.

— А маленький какой еще…

— Ничего, сейчас ему Жоаким всыплет…

— Я бы, если бы такую черную образину увидала в лесу, точно со страху померла…

— Дети мои! — голос Омуранги оборвал гвалт. — Он забыл, что даже демоны слушаются пророка Божьего. А предатели буду наказаны. Начинай, Жоаким.

Жоаким еще раз щелкнул плетью, примерился, и с выдохом хлестнул Симона по спине. Мальчик вздрогнул всем телом и закричал — обжигающий цветок боли распустился на спине.

Далекий плач какого-то ребенка долетел до него.

Жоаким раскрутил плеть над головой, со свистом рассекая воздух, ударил еще раз.

Первый крик еще не растаял в горле мальчика, и он захлебнулся воздухом, от боли дыхание у него перехватило, перед глазами закружились белые пятна.