– Вы неглупая женщина, ваше величество. Вы не можете не представлять последствий. Что бы вы ни делали в действительности, если Ханза предположит, что вы устанавливаете регентство Лири, они пришлют сюда армию. Мы вместе с прайфеком Ханзы неустанно пытаемся предотвратить войну. Но если вы будете продолжать действовать в том же духе, все наши усилия пойдут прахом.

Мюриель развела руками.

– Тогда посоветуйте, прайфек, что мне делать?

Хесперо ответил не сразу, после некоторых колебаний:

– Ну, история знает подобные примеры.

– О чем вы, прайфек?

– Триста лет назад де Лири управляли большей частью Кротении, но под их контролем находились лишь западные регионы, а в восточных царил настоящий хаос, пока их не уступили Виргенье.

– Да. Лордам Лира не хватало сил следить за порядком во всей Кротении, и они предпочли отдать часть Виргенье, оставив Ханзу не у дел.

– Верно, – согласился прайфек. – Вражда между Лиром и Ханзой имеет глубокие корни, она восходит ко временам Гегемонии или даже еще более ранним, когда они были лишь воинственными племенами. В любом случае пока что церковь признает законность передачи прав управления и закрепляющего ее брака, начиная с первого из череды союзов между Лиром и Виргеньей, последним примером которого являетесь вы. Однако Ханза всегда была сильнейшей страной и готовилась взять восточную Кротению силой. Или вернуть ее, как они утверждают, поскольку именно племена Ханзы первыми нарушили владычество Гегемонии на этих землях.

– Понятно, – сказала Мюриель, чувствуя, как холодеют ее руки. – Вы предлагаете, чтобы я согласилась на Паке Сакер.

Прайфек кивнул.

– Как было сделано тогда. Его преосвященство фратекса Призмо можно убедить выделить войска для поддержания мира и ослабить тем самым все подозрения относительно вашей пристрастности.

– Тем не менее, пятьдесят лет спустя Ханза покорила всю Кротению – от востока до запада.

– Верно, но только после того, как был отменен Паке.

– Иными словами, вы предлагаете впустить в город вителлианские войска?

– Войска з'Ирбины, – уточнил Хесперо. – Самых надежных воинов фратекса Призмо. И только до тех пор, пока не будет мирно разрешен политический кризис. Это наилучший вариант, ваше величество. Ханза не осмелится выступить против Церкви. Мир будет сохранен, бессчетные жизни – спасены.

Мюриель закрыла глаза. Предложение Хесперо звучало соблазнительно. Если она передаст управление церкви, то сможет отдохнуть. И сосредоточиться на защите оставшихся в живых детей.

– В течение трехсот лет церковь занимала нейтральную позицию. Почему она решила вмешаться сейчас?

– Вы должны понимать, ваше величество, что дело вовсе не в том, кто будет сидеть на троне Кротении через год. В мире поднимает голову страшное зло, сущности которого мы не понимаем, но забывать о котором не должны. Вы ведь читали последние донесения герцога Артвейра с востока? Половина его людей погибла в сражениях с обнаженными безумцами, демонами и чудовищами, подобных которым мир не видел со времен Колдовских войн. Уничтожены целые города, восток практически опустошен. Эслен переполнен беженцами, и мы продолжаем терять территории. И беды случаются не только на границах: Бруг находился в самом сердце Новых земель. Город уничтожен нечистью – никто из нас не подозревал, что подобные существа еще остались в нашем мире. Пришло время объединиться против общего страшного врага. Мы должны выступить вместе против нашествия тьмы, а не сражаться между собой, что приведет к всеобщей гибели. Вот что я вам предлагаю – шанс не просто спасти ваш трон, но сделать возможной общую борьбу с истинным врагом.

– Под властью з'Ирбины.

Хесперо потеребил бородку.

– Мы потому не вмешивались в мирские дела, ваше величество, что у нас более высокое призвание. Виргенья Отважная очистила наш мир от первого зла, от скаслоев. И все же каким бы сокрушительным ни оказывалось поражение зла, оно всегда возвращается в другом обличье. Именно церковь является продолжательницей дела Виргеньи Отважной. Когда поднялся Джестер Черный, только благодаря церкви удалось одержать над ним победу.

– Да. А потом церковь управляла миром в течение шестисот лет.

– Это был золотой век, – нахмурившись, напомнил Хесперо. – Эпоха процветания, никогда Эверон не знал такого продолжительного мира.

– И вы хотите вернуться к тем временам?

– Мы могли бы выбрать и худший путь, но я не предлагаю вернуться в прошлое. Нам необходимо очищение, ресакара-тум, которое подготовит нас к великому испытанию. Ресакара-тум начался, ваше величество, внутри самой церкви, но он должен – и так будет – охватить весь мир.

– Вы предлагаете впустить чужую армию во врата моего города и позволить ей занять всю страну без малейшего сопротивления.

– По священному праву церкви, ваше величество. Чтобы принести мир и справедливость, в которых нуждается Кротения.

– А если я откажусь? – спросила Мюриель.

Казалось, лицо Хесперо поблекло.

– Тогда вы нанесете нам смертельный удар, – ответил он. – Но мы все равно объединимся – и будем сражаться со злом. Я предлагаю лучший путь, и все же он не единственный.

– Что ж, предложите другой, – резко сказала Мюриель.

Он покачал головой, и его глаза странно блеснули.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Пожалуйста, ваше величество. Обещайте, что вы хотя бы обдумаете мое предложение.

– Конечно, прайфек, – ответила она. – Вы даете мудрые советы, однако мне нужно принять очень трудное решение, а я устала. Скоро мы вернемся к нашему разговору. Будьте готовы в деталях изложить, как будет воплощаться ваш план.

– Молю всех святых, чтобы они подсказали вам правильное решение, ваше величество.

Прайфек поклонился и вышел, и у королевы возникло отчетливое ощущение повисшей в воздухе угрозы.

Казалось, Хесперо говорил искренне. Кроме того, он был прав – в мире происходит нечто ужасное, и вполне возможно, что ему было известно об этом больше, чем ей. Не исключено, что у церкви самые чистые намерения, что Хесперо совершенно прав и введение святых войск станет лучшим из всех возможных решений.

Однако Мюриель прекрасно понимала, на что намекал прайфек. Каковы бы ни были намерения церкви, ей необходим инструмент для их осуществления. Страна. И если Кротения не подходит – остается только Ханза.

Она продолжала размышлять на эту тему, когда к ней привели Элис Берри, одетую все в тот же пеньюар, что был на ней, когда королева видела ее в последний раз.

– Ваше величество, – пробормотала девушка, кланяясь. Она неловко переминалась с ноги на ногу, пока королева изучала ее взглядом. Бесспорно, Элис была хорошенькой – даже тени под сапфировыми глазами и рассыпанные в беспорядке локоны не могли ее испортить.