Таким образом, командующий мехкорпусом может реагировать на изменения обстановки лишь маневром главных сил корпуса — танковых и моторизованной дивизий. В принципе ничего невозможного в этом нет. Однако необходимо понимать, что такая «архитектура» механизированного соединения выдвигает особые требования к качеству штабной работы. Проще говоря, для того чтобы своевременно отреагировать на изменения обстановки и действия противника, необходимо знать об этих самых «изменениях» и «действиях». Причем знать заранее, «с упреждением», чтобы успеть перестроением боевого порядка мехкорпуса или изменением направления его движения парировать контрудар противника или обойти мощный узел сопротивления. С чисто практической точки зрения это означает, что штаб мехкорпуса должен «видеть» обстановку в радиусе примерно ста километров от текущего местоположения частей корпуса. Отчего так много? Оттого, что мехкорпус — это механизированное соединение, его колонны перемещаются со средней скоростью около 20 км/ч (советский Полевой устав ПУ-36 указывал в ст. 320 скорость движения моторизованных частей 15–25 км/ч, механизированных соединений 12–20 км/ч). Если противник вводит в бой против мехкорпуса свое механизированное соединение, перемещающееся с такой же скоростью, то скорость сближения противников составит 30–40 км/ч, и «упреждение» в сто километров эквивалентно всего лишь двум с половиной — трем часам времени на сбор информации о противнике, анализ обстановки в штабе мехкорпуса, принятие решения, оформление его в форме приказа, передачу приказа в штабы дивизий и исполнение дивизиями решения штаба корпуса.

И в этот самый момент «вечер утрачивает томность» — для ведения разведки в распоряжении командующего мехкорпусом наличествовал лишь отдельный разведывательный батальон в составе мотострелковой роты на мотоциклах, роты бронеавтомобилей и роты малых плавающих танков, итого по 17 бронеавтомобилей и малых танков да около полусотни мотоциклов. Мягко скажем, негусто на полукруг радиусом в сто километров. Вдобавок радиостанций в разведбате всего десять — три станции 5-АК во взводе связи управления батальона, 2 станции 71-ТК на бронеавтомобилях и 5 радиостанций на «плавунцах». Как не крути, а больше пяти разведдозоров не выделить никак. Да еще нужно учесть, что дальность связи радиостанций составляла до 50 км в телеграфном режиме на стоянке, на ходу дальность связи падала до 30 км в телеграфном и 15 км в телефонном режиме (помните про поддержку связи «при приложении невероятных усилий»?), то есть с дальнего конца 100-километрового круга у радиостанций разведбата (даже находящихся в самом что ни на есть идеальном состоянии и настраиваемых выдающимися мастерами своего дела) просто не было шансов «докричаться» до главных сил мехкорпуса.

Ничем не мог помочь в этом отношении и мотоциклетный полк — на штатных 738 мотоциклов полк имел всего 5 радиостанций 5-АК (две станции в управлении полка и по одной в каждом из трех мотоциклетных батальонов) с такой же дальностью связи (50 км телеграфом со стоянки).

Потому даже в самом наилучшем случае — заблаговременной высылки разведывательных отрядов и дозоров в радиусе 100 км — дозоры, обнаружившие противника на границе 100-км радиуса наблюдения, должны были затратить немалую часть драгоценного запаса времени на передачу собранной информации в штаб мехкорпуса. Соответственно, шансы мехкорпуса своевременно среагировать на предпринятые противником контрмеры становились призрачными.

Вполне вероятно, что в ходе запланированных на сентябрь 1941 г. опытных маневрах мехкорпуса в Московском военном округе слабость разведывательных средств мехкорпуса была бы выявлена, и были бы предприняты соответствующие организационные меры… однако вместо учебных полей мехкорпусам пришлось проверять совершенство своей организационной структуры на самом твердом в мире немецком «оселке», расплачиваясь за неудачные решения сгоревшими танками и жизнями танкистов.

Теоретически «глазами» командования мехкорпусов могли стать собственные отдельные разведывательные эскадрильи в составе 9 самолетов-разведчиков Су-2 и 6 самолетов связи У-2, которые предписывалось иметь в каждом мехкорпусе. Однако жизнь в очередной раз внесла коррективы — ни один из мехкорпусов до начала войны не успел получить самолетов Су-2, перспективы же использования, в условиях господства авиации противника над полем боя, в дневное время самолетов У-2 в качестве разведчиков выглядели более чем туманно…

1. План заложения запасных частей в НЗ для танкового парка Красной Армии в 1941 г. (в войсковых комплектах) 15 мая 1941 г.

Марка машины Потребность (по штатам военного времени с учетом замены некомплекта машинами наличного парка) Намечено заложить Западный особый военный округ KB 15 9 Т-34 45 9 Т-50 4 2 Т-40 6 6 Т-28 1 1 БТ 30 13 Т-26 28 28 Киевский особый военный округ KB 19 13 Т-34 57 13 Т-50 6 3 Т-40 8 8 Т-35 1 1 Т-28 4 2 БТ 40 36 Т-26 40 40 Одесский военный округ KB 5 1 Т-34 17 2 Т-40 2 2 БТ 6 6 Т-26 15 2 Прибалтийский особый военный округ KB 5 1 Т-34 10 2 Т-40 2 1 Т-28 1 1 БТ 14 7 Т-26 10 5 Ленинградский военный округ KB 5 — Т-34 5 — Т-40 2 1 Т-28 3 2 БТ 16 8 Т-26 12 6 Московский военный округ KB 5 — Т-34 16 — Т-40 1 1 БТ 11 5 Т-26 9 4 Дальневосточный фронт KB 4 — БТ 9 5 Т-26 22 21 Забайкальский военный округ KB 1 — БТ 7 6 Т-26 2 — Закавказский военный округ KB 2 — Т-34 2 — Т-40 1 1 БТ 1 1 Т-26 15 8 Среднеазиатский военный округ KB 2 — Т-34 8 — Т-40 1 1 БТ 6 1 Т-26 5 3 Сибирский военный округ KB 1 Заложение в 1942 г. Т-34 1 Т-40 1 БТ 2 Т-26 8 Харьковский военный округ KB 2 Заложение в 1942 г. Т-34 8 Т40 1 БТ 4 Т-26 5 Орловский военный округ KB 2 Заложение в 1942 г. Т-34 8 Т40 1 БТ 6 Т-26 3 Северо-Кавказский военный округ KB 5 Заложение в 1942 г. Т-34 12 Т-40 2 БТ 15 Т-26 8