— Нет. — Кажется, Чага улыбнулась. — Она была Мать семейства. А мне доводилась… — последовало незнакомое слово, означавшее, по всей видимости, степень родства.

«А ведь и впрямь пошел у меня язык! — с некоторым удивлением отметил Влад. — Болтаем вовсю…»

— Чага, — осторожно начал он. — А почему ты сейчас так боишься металла? Я знаю, бояться надо, но… не так же! Вот ты сказала: ты дважды к нему прикоснулась, и что?

— Меня оставили в степи, — напомнила Чага. Голос ее снова зазвучал глуховато.

Влад рассмеялся.

— Глупая! Хорошо, что оставили! А иначе он бы убил тебя вместе с ними!..

Чага вздохнула и не ответила. Однако полог уже натянуть не требует. Значит, сдвиги есть…

Снова почувствовав желание, он повернул ее к себе лицом и, умудренный опытом, нежно взял губами мочку уха. В прошлый раз он начал было с поцелуя в губы, за что немедленно получил легкую, но звонкую затрещину. Выяснилось, что так здесь не принято. Развратник!.. Слава Богу, все остальное было в точности как на Земле…

…Потом они снова отдыхали от любовных (супружеских?) ласк, и уже наплывала дремота, когда Влада посетила внезапная и несколько обидная мысль: а почему Чага, в свою очередь, так ни о чем его и не спросила? Нет, право, это было даже как-то оскорбительно… Неужели вот так просто возьмет и уснет?..

Он повернул голову и увидел, что Чага по-прежнему лежит на спине и смотрит в небо. Потом что-то вдруг изменилось в ее взгляде. Влад тоже невольно поднял глаза, и сердце екнуло: по ласково мерцающему небосклону ползла наискосок тяжелая крупная звезда. Значит, еще не стартовали…

— Чага, — позвал он. — Видишь?

— Да.

— Я прилетел оттуда, Чага, — проговорил он, чувствуя, что хрипнет.

Казалось, она не услышала. Удивленный ее равнодушием, Влад приподнялся на локте, всмотрелся в тронутое обильным звездным светом лицо и понял, что Чага лежит, буквально помертвев от страха. Наконец медленно повернула голову.

— Никому не говори… — произнесла она с тихой угрозой, и у Влада по спине побежали мурашки.

— Я… — растерялся он. — Только тебе… А почему?

— Убьют, — последовал мрачный ответ, и Чага снова стала смотреть на неторопливо переползающую звезду.

— А… за что?

Чага молчала. Потом все-таки ответила через силу:

— Бегущая звезда. Когда она появляется, где-нибудь падает стальная птица… Никому не говори. Узнают — убьют.

Та-ак… Влад, слегка потрясенный, опустился на место. А туземцы-то, выходит, очень неплохо информированы… Бегущая звезда, стальная птица… Однако позвольте! Что значит узнают — убьют?.. А сама она разве не знает? Не убила же…

— Хорошо, Чага, — покорно сказал он. — Я никому не буду говорить… Но с тобой-то я могу об этом?..

— Со мной — да, — нехотя согласилась она.

Грузная звезда подползала уже к краю чернеющего бруствера.

— А знаешь, что это? — спросила он.

— Металл, — равнодушно отозвалась Чага.

Влад поперхнулся.

— М-металл… — вынужден был согласиться он. — Но это совсем другой металл! Он не убивает. Он служит людям. Там есть люди, Чага. Много людей. Таких, как я…

Звезда уже скрылась за кромкой развороченного бруствера, а Чага все молчала.

— Там хорошо? — неожиданно спросила она, глядя в мерцающую бездну.

— В моем мире? — уточнил Влад. — Да, Чага. Там хорошо.

Она снова повернулась к нему, и в голосе ее прозвучало какое-то совершенно ребяческое изумление:

— Если там хорошо, зачем вы летите сюда?

— Зачем? Да ради вас!

— Ради кого? — Она в самом деле не понимала.

— Ради тебя, — сказал Влад. — Ради твоих близких. Ради всех людей.

— Ради моих близких? — Она пристально всмотрелась в его лицо. Пристально и тревожно. — Ради Стрыя? Ради Колченогой?

Влад понял наконец, о чем она, и его обдало жаром.

— Видишь ли, Чага… Любой эксперимент всегда бывает чреват… э… — с запинкой проговорил он по-русски и стал думать, как бы это теперь перевести.

«Какой-то совершенно дурацкий разговор», — растерянно подумал он, так и не справившись с переводом.

— Пойми ты! Мы остановим металл! Он не будет летать над степью!

Чага вздохнула.

— Если бы он не летал над степью, — сообщила она, — людей бы уже не было.

— Не понимаю! — сердито сказал Влад. — Объясни.

Чага молча смотрела в небо. Потом губы ее шевельнулись, и она заговорила нараспев:

— Мужчины шли по степи, и в руках у них было оружие. Они убивали друг друга, они убивали детей и женщин, они убивали зверей. А металл смотрел, как они убивают, и видел, что скоро людей не останется вовсе. Он исполнился жалости к людям и восстал на мужчин — быстрый, светлый, разящий без промаха. И мужчины сказали: «Выроем прямые ямы и скроемся в них от металла». И они вырыли прямые ямы, но металл поражал их и в ямах, падая сверху. Тогда мужчины исполнились страха и спросили металл: «Что нам делать?» Он ответил: «Бросьте оружие, и тогда я не стану поражать вас в укрытиях. Буду лишь поражать, пролетая над степью, чтобы люди боялись и помнили…» И мужчины бросили оружие…

Влад был ошеломлен. Фольклор! Фольклор, посвященный металлу!.. Конечно, сказание на добрую треть состояло из слов совершенно незнакомых, но в целом смысл был ясен. Война, в процессе которой и вышли из-под контроля противопехотные комплексы… Завтра надо будет попросить Чагу, чтобы повторила, а он запишет…

Ах, блокнотик, блокнотик, на сколько же тебя хватит!..

По правде говоря, Влад надеялся, что после этой ночи характер Чаги хоть немножко смягчится. Ничуть не бывало! Вид праздношатающегося Влада приводил Чагу в неистовство, и на бывшего пилота первого класса начинали обильно сыпаться распоряжения, указания и наряды на работу. Однажды она даже попыталась усадить его за веретено и отказалась от своего намерения, лишь убедившись в полной бездарности Влада. Блокнота при ней лучше было и не доставать…

А Влад ничего не понимал да и не понял бы, наверное, попытайся она ему все объяснить.

Встреча с людьми застала Чагу врасплох — лишь тогда она осознала, что все долги семейства лежат теперь на них двоих. Конечно, с таким зверем, как Седой, их примет любой сородич. Но если уцелело достаточно много родственников Калбы по мужской линии, их с Владом просто не осмелятся принять. И где уверенность, что никто не попытается поступить с ними, как Стрый поступил с семейством Калбы?..

А Влад только поглядывал удивленно, когда она внезапно меняла маршрут или, скомандовав остановиться, выходила на вершину холма, пристально оглядывая окрестности.