– Из чего попасть? – простонал Балодак. – Из карабина?

– Стрелы, – догадался Енер.

– И динамит, – усмехнулся Фечер. – И то и другое у нас есть. Мы разорвем баллоны с газом, и цеппель рухнет вниз.

– Как машина?

– В порядке, господин капрал! – лихо отрапортовал вытянувшийся в струнку Весчик. И, не удержавшись, добавил: – Работает, как часы.

Вскоре после обеда бензиновый двигатель «Макнаута» закапризничал: покашливал, чихал, выпуская небольшие облака вонючего дыма, и наотрез отказывался заводиться. Поганые менсалийцы подняли галанитов на смех, шумно обсуждая очевидные недостатки небольшого танка перед могучими бронетягами, и дело едва не дошло до драки. Потом заявился Секач, минут пять глазел на провинившийся «Макнаут» – ругань при появлении Берта стихла, – после чего с издевкой напомнил Дабурчику, что спорки могут напасть на храм в любой момент. Побледневший от злобы Дабурчик распорядился починить двигатель в кратчайшие сроки, но справились техники лишь сейчас, перед самым закатом.

– Гребаный Секач прав, Весчик: если спорки нападут, «Макнаут» нам пригодится.

– Гребаный Секач мечтает трусливо спрятаться за нашим оружием, господин капрал.

Весчик служил с Дабурчиком третий год, прошел с ним четыре крупные кампании, зарекомендовав себя отличным солдатом, а потому имел право на некоторые вольности.

– Пушечное мясо прекрасно понимает достоинства галанитской техники, – усмехнулся капрал. – Наверняка имел возможность…

И резко обернулся к стене.

– Ты слышал?

– Что? – недовольно поинтересовался Курт, которого Секач назначил начальником караула. – Опять мерещится?

Сидеть в надвратной башне было тяжело: до леса, из которого в любой момент могли выскочить спорки, рукой подать, и ребята понимали, что первый удар придется принять именно им. Не успокаивали ни «Шурхакен», важно чернеющий у заложенного мешками с песком окна, ни прожектор, непрерывно освещающий мост.

– Ветка вроде хрустнула, – объяснил нервный боец.

– В лесу всегда что-нибудь хрустит.

– Надо было игуасцев сюда поставить, они в лесных шумах понимают. – Нервный зло покосился на прикорнувшего в углу Старка. – Хотя бы одного.

– Один и сидит, – не понял подчиненного Курт.

– Так он спит!

– Если спорки прорвутся, я тоже подохну, – негромко произнес Старк. – Так что не волнуйся, менсалиец, я не сплю.

Однако глаза не открыл.

Караульные переглянулись, после чего нервный продолжил:

– Это была ветка?

– Ветка, – подтвердил следопыт.

– Сама хрустнула?

– На нее спорки наступил.

Ответ менсалийцам не понравился, и следующий вопрос задал Курт:

– И что?

– Ничего, – вяло ответил Старк.

– Может, тревогу объявим?

– Ветка хрустнула примерно в ста шагах отсюда, за мостом, который у нас как на ладони, так?

– Так.

– И для чего поднимать тревогу? Мы знаем, что спорки вокруг нас. И догадываемся, что сегодня они пойдут воевать. Так что сиди спокойно, менсалиец, жди.

Курт хотел возмутиться, указать наглому игуасцу на место, но, подумав, решил не нарываться. Секач к следопытам относился с уважением, а Секач не тот человек, которого можно злить. К тому же Берт сказал, что все предусмотрено и нужно лишь не облажаться. Хорошо сказал, ипать его через корягу, сам-то в глубине остался, на передовую не полез…

Курт тихонько вздохнул.

Пикет перед мостом Секач снял, пулемет и прожектор распорядился переместить в надвратную башню, в которой оставил восемь караульных, включая Курта и Старка. Сказал, что через мост пойдет ложная атака, и много народу для ее отражения не понадобится. Всех остальных бойцов Берт поделил на две смены и отправил на стены. На двух ключевых башнях велел установить прожекторы и пулеметы, входы в них приказал завалить мешками с песком – на всякий случай, – а часовым на галерее велел быть готовым к сюрпризам.

Секач ждал спорки на стенах, а Курту пообещал, что его, в случае проблем, прикроют галаниты. Те еще вояки, ипать их через корягу, у которых даже танк не заводится.

– Теперь слышал? – Нервный поежился. – Кажется, совсем рядом хрустнула.

– Не рядом, но ближе. – Старк открыл глаза, поднялся и подошел к парапету.

– Чего забеспокоился? – осведомился Курт, кладя руку на карабин.

– Спорки выросли в этих лесах, знают их, как свои пять пальцев. Один раз они могли случайно наступить на сухую ветку, но дважды… – Игуасец покачал головой. – Они хотят, чтобы мы прислушивались к происходящему в лесу.

– Почему? – спросил нервный.

– Потому что ползут к нам по скале! – рявкнул Курт.

А в следующий миг на площадку влетели три динамитные шашки.

Никогда раньше ахадирским спорки не доводилось воевать. Между собой они не сражались, а пределы Ахадира не покидали. Боевой опыт был у тальнеков, что сопровождали Старшую Сестру в путешествиях по Герметикону, но в ночной битве они не участвовали.

Спорки ничего не знали о тактике горной войны, которую преподавали в военных академиях, но все они были опытными охотниками и понимали, что лучший способ взять зверя – обмануть его. А поскольку чужаков спорки считали опасными животными, то и действовали охотники привычным образом.

Десять лучших лучников отправились на Храмовую гору ждать цеппель. Били длинные луки на пятьсот-семьсот шагов, и Енер не сомневался, что его ребята обязательно достанут огромную сигару. Ну а дальше в дело вступят динамитные шашки.

Фечер и полтора десятка воинов поднимались по отвесной террасе. Они должны были завязать бой на стенах и тем отвлечь защитников от ворот, которые готовились атаковать двадцать охотников. Но не просто атаковать, подставляясь под пулеметный огонь. Ведь чем больше сюрпризов получит зверь, тем лучше, а потому Енер и еще пятеро смельчаков готовились расчистить им путь.

Они тоже поднялись по отвесному обрыву террасы, но вдали от Фечера, максимально близко к мосту. Бесшумными тенями подкрались к надвратной башне, затаились, а в тот самый миг, когда на стенах поднялась тревога, швырнули на площадку три динамитные шашки. Три взрыва слились в один, и половина выставленного Бертом поста перестала существовать.

Пыль еще не успела осесть, а Енер и два его помощника уже карабкались наверх, на галерею, спрыгнув с которой, бросились открывать ворота.

– Тревога!

Баурда выскочил из дома, на ходу снимая карабин с предохранителя. Первое, что увидел – распахнутые ворота и пылающую над ними башню. Обернулся – на террасе дальней стены идет бой, и сразу понял: караул погиб.