постоянно меняли направление движения, могли резко развернуться и пойти обратно. Или долго стояли перед стеной и даже пытались войти внутрь. Их очень привлекали деревья. Они гладили шершавые стволы, словно лаская и успокаивая.

У большого города есть одно преимущество — большой и существенный подарок. Люди совсем незаметны в общей суете. Да и кто тут кому нужен? Ещё двое сумасшедших? Тоже невидаль! Ведь есть куча других более важных дел! Лёлик захотел есть, посмотрел на Алису и понял, что это даже не его, а её желание. Странно, он хотел есть только потому, что этого хотелось Алисе. Пришедшее понимание отвлекло от созерцания чудесного мира, но лишь на какие-то мгновения. Главное другое, Алиса хотела что-то съесть. А вот, что именно, определить сложно. Еда, обычная еда, которая в нормальном состоянии воспринимается только лишь, как пища и ничего более, обрела те же свойства, что и всё в этом новом невероятно удивительном восприятии. Еда также обладала своими желаниями. Парочка видела эти желания. И поэтому выбор того, что можно себе позволить съесть, стал чудовищно ограничен. Они будто бы договаривались с едой, смотрели на неё и мысленно задавали вопрос: «Можно ли тебя съесть»? Как в сказке про колобка. Если еда, на которую падали жадные взгляды, была не согласна, они тут же теряли к ней аппетит.

Еда удивительно капризна. То запрещала входить в магазин, то смотреть на себя. Булки так вообще вели себя вызывающе нагло. Они рассказывали про своё гнилое нутро и обещали отравить. Еда не желала, чтобы её ели! И так почти в каждой торговой точке. Алиса и Лёлик искренне доверяли новым ощущениям и внимательно прислушивались к нервозной сущности продуктов. В принципе, продукты не такие уж и капризные, просто осознавали, что их чувствуют и хотели, чтобы от поглощения их тел Алиса получила максимальное наслаждение. И как бы извинялись: «Мы не такие хорошие, как необходимо. Мы не то, что тебе нужно». А может, просто хитрили?

Магазины на Плющихе и Большой Пироговской не смогли предложить нужной пищи. Дело, конечно, не в ассортименте. Внешне еда выглядела обычно. Но всё время проскальзывали какие-то «но». Всегда присутствовала мысль, что это не то. Таким образом, Алиса и Лёлик добрались до Усачевского рынка. Они ещё не вошли на рынок, но уже понимали, что тут для них что-то есть. Пройдя мимо узких рядов палаток, молодые люди подошли к навесу, где торговали фруктами. В ящике лежали груши. Большие желтые груши. Груши выглядели очень важными: налитые сладким соком свежие и очень дорогие. Торговца звали Вася. Но это так, для русских. Его родное имя труднопроизносимо. Вася стоял в стандартной для кавказца кепке и демонстрировал ни с чем не сравнимое обаяние. Его усами, при случае, можно подметать улицу. Это удивительные, странные по размеру и форме усы. Вася ими очень гордился. Украшение Васиного лица явно диссонировало с традиционными усами. Но это его уникальный и неподражаемый стиль. Вася чувствовал превосходство усов и безмерно этим гордился. От того, что его имя трудно выговорить, он придумал созвучное русское имя и поэтому стал обычным Васей, но только очень приветливым. Действительно приветливым. Алиса даже улыбнулась. Она видела Васю насквозь со всеми его стремлениями и желаниями, но разглядывать сущность обаятельного кавказца не представляло интереса. Он оказался слишком прост и предсказуем. Но искренность, которая лилась из него, делала общение необычайно вкусным. Именно вкусным, потому что, то радушие, которое тот излучал, имело форму облака и им можно было наполниться, ощущая неповторимость и необыкновенный вкус.

Лёлик настраивался на каждую грушу. Груши волновались. Каждая считала, что она самая достойная. Нет, груши не ненавидели друг друга. Конкуренции отсутствовала, просто каждая груша, которую трогал Лёлик, наполнялась счастьем своего совершенства. Лёлик выбрал восемь груш и расплатился с продавцом. Тот положил груши в пакет и любезно показал, где можно помыть фрукты. Лёлик и Алиса обрадовались, что необходимое куплено, посмотрели друг на друга и испустили огромную волну благодарности. Эта волна окружила Васю. Тот даже затрясся. Потом немного обмяк. Глаза Васи наполнились слезами, он не понимал, что с ним, но ему стало хорошо. Торговец почувствовал себя самым любимым сыном своего Бога — избранным, лелеемым и почувствовал, что абсолютно счастлив. И если бы сотворивший его был бы ещё более милостив. Буквально чуть-чуть. То расчувствовавшийся Вася ощутил тоже самое, что ощущали Алиса и Лёлик. Но, увы, у него своя судьба и свой путь!

Лёлик подумал, что очень хочет привести Алису на крышу своего дома, чтобы подарить ей то ощущение прекрасного, которое не смог дать прошлой любви. Лёлик немного взгрустнул. Нет, его больше не волновала Олеся, то чувство полностью ушло. Но осталась грусть. Сквозь эту грусть, он видел всё, что с ним происходило, как нескончаемый черно-белый фильм: окунался в воспоминания и пока купался в них, ярко переживал всё, что происходило с ним тогда. Он словно попал в те дни. Это похоже на то, что ты открываешь дверь в прошлое и уже там.

Путешествуя по своим воспоминаниям, Лёлик увлёкся, прошлое стало слишком реально и живо, а чувства ярки. Изменилось совсем немного — его отношение ко всему, что тогда происходило. Лёлик словно оживлял воспоминания. Но голос Алисы вернул его в настоящее.

Алиса: Не рассказывай мне больше о ней. Мне слишком печально.

Лёлик посмотрел на Алису, та плакала. Так плачут в кинотеатре, когда смотрят какой-нибудь грустный фильм. Он понял, что Алиса переживала всё вместе с ним. От этого стало немного стыдно, хотя ощущение стыда, ощущение не их мира, а нечто иное, пришедшее откуда-то извне. И ещё, Лёлик почувствовал, что Алиса обнимает его. Эти прикосновения оказались настолько приятны, что Лёлик остановился, чтобы эмоции вспыхнувшие в нём немного отпустили. Но остановившись, сам обнял Алису. Так они и стояли, прямо на дороге возле парка. Словно бы выключились на мгновение. Правда то, что для них пролетело мгновением, в обычном мире превратилось в долгие полчаса. Мимо шли люди. Проезжали троллейбусы и автомобили. Но для них этого не существовало. Парочка ощутила, что появилось новая возможность воспринимать действительность и способность усиливать всё то, что они чувствовали друг к другу. Для этого требовалось лишь сосредоточить внимание на партнере или на его действиях. Играла роль даже самая незначительная деталь.

Лёлик: Пойдём, я покажу тебе мир моих прошлых грез.

Алиса: Там, где ты любил Олесю?

Лёлик: Да, но это уже не важно. Там я мечтал не о ней, а о тебе, просто ещё не был