litbaza книги онлайнДетективыПоследняя Золушка  - Наталья Костина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 87
Перейти на страницу:

Уже почти не прячась, я обхожу гольфкар кругом: если что, можно списать на обыкновенное мужское, оно же писательское, любопытство. Действительно, машинка презабавная… и хороший дизайн! Устроено все очень разумно: и крыша над головой, а позади — место, куда нужно совать этот самый здоровенный мешок с клюшками!

Я наклоняюсь и, встав на колени, зачем-то заглядываю под днище. И тут же вижу то, что сразу подпитывает мои подозрения: да, машинка — та самая! Потому что на детской площадке вокруг кустов, деревьев и песочницы все засыпано цветными камешками! Кажется, по-грамотному это называется «отсыпка»… Камешки желтые, красные, оранжевые и даже фиолетовые… Ага, это дизайнер радугу имитировал, запоздало понимаю я. Что ж, детям и нужно, чтоб весело! Но, главное, таких камешков больше нигде по территории нет! Значит… значит, эту штуку подогнали вплотную, тело выволокли из песочницы — ага, вокруг нее они как раз оранжевые, я помню! — и погрузили в машинку! Которая бесшумно и доставила его куда надо… А как принесли в комнату, я уже потом думать буду! Когда достану этот камешек… Машинку-то вычистили и протерли, но этот кусочек застрял глубоко, к тому же с внутренней стороны шины, и если бы я сюда сейчас не полез…

Кряхтя и скрючившись в три погибели, я нащупываю в кармане телефон, чтобы включить в нем фонарик и посмотреть внимательно: вдруг еще чего найду! Ага, визитку с фамилией и полным перечислением регалий! Специально для господина Стасова!

Я раскачиваю камешек пальцем, жалея, что не взял с собой никаких инструментов… Эх, его бы ключом подковырнуть! Но ключ у меня с собой только один, вернее, два, и оба электронные! Ими не поковыряешь… Наконец камешек (предварительно сфотографированный со вспышкой: не удержался, насмотрелся фильмов про сыщиков!) извлечен. Уфф… поясница затекла! Нужно выбираться отсюда… Какой дурак загнал сюда эту штуку?! Почти припер задом к стене… Очень узкое место! Это у Кинга роман с таким названием… И, кажется, у меня сейчас разовьется клаустрофобия!.. или хватит радикулит!.. или то и другое вместе!

Я зажимаю добычу в кулаке и начинаю боком, по-крабьи выползать из-под и из-за машинки, но распрямиться и даже привстать не успеваю.

Потому что кирпич таки обрушивается на мою глупую, многострадальную голову. Которая, наверное, раскалывается от удара ровно пополам. На правое и левое полушарие. Правое всегда право, и оно-то меня и предупреждало, что не нужно было сюда соваться! А левое… левое… лев… Лёва… Лёвушка…

Левое летит вместе со львом по имени Лёвушка… куда-то назад… в прошлое… в детство… в песочницу… к оранжевым камушкам… нет, к голубым! Красным! Искры! Искры из глаз! Которые вместо пуговиц! Нет, это калейдоскоп! Кружится… собирается в узоры! Красиво… особенно если смотреть через него прямо на солнце! Почему я ничего не вижу?! Да потому что не нужно было смотреть на солнце! И лезть сюда! В очень узкое место! Очень узкое… в котором застревает все! Камни! Пуговицы! Куда вы меня несете?!.. Везете!.. Я… я не хочу! Туда, в дом… в комнату! В которой на меня наденут пижаму и положат поперек порога! Мертвого! И скажут: умер от сердечного приступа! В… очень узком месте!.. Сорок гектаров… узких мест! И да, кстати! Я вспомнил! Вспомнил все про плюшевого медведя! Только, кажется, мне это больше никогда не понадобится…

Мир номер три. Прошлое. Если бы можно было выбрать другую жизнь

Это только кажется, что дети ничего не понимают. А также не знают и, главное, не помнят. Поэтому при трехлетнем или даже четырехлетнем ребенке можно делать все. Все! Пить и орать матом. Бить по лицу женщину, с которой только что совокуплялся, — но про это я еще действительно не знаю. Не понимаю. Думаю, они просто так играют: мама и дяди. У взрослых другие игры, не такие, как у меня. И их игры мне не очень-то интересны. Потому что они без игрушек. И дяди очень часто кричат, и рычат, как звери в телевизоре, который у нас раньше был, и даже стонут, как будто им больно и плохо. Тогда я совсем отворачиваюсь или даже ухожу на кухню, куда мама мне ходить не разрешает, потому что там вода, газ и спички. И мама тоже кричит. Но не часто. Почти все время она просто молчит. Это я понимаю, потому что сама тоже часто молчу. Зачем говорить? Мы и так все понимаем — я и мои игрушки. Кукла, которую мама зовет Красная Шапочка. Потому что, когда мама мне ее принесла, на ней действительно была красная шапочка. Только она сразу потерялась. Можно было дать кукле и другое имя — шапки-то все равно больше нет и она не обидится. Например, сказать, что теперь это кукла Света. Или Кира — красивое имя, я бы хотела, чтобы меня так звали… но Красная Шапочка мне тоже нравится. Это из сказки, где девочка носила пирожки. А бабушка зачем-то открыла дверь волку. И он все съел. И бабушку. И куклу, которая Красная Шапочка… и пироги, наверное, тоже съел. Волки всегда голодные. Я знаю, что такое быть голодной. Я очень часто хочу есть — особенно когда у нас ничего нет. Мама ест мало. Она очень худая. Я тоже худая, но я ем хорошо. Мама всегда говорит: «Куда в тебя столько лезет? И куда потом девается?» И смеется. Я люблю, когда она смеется! Только сегодня она смеяться не будет, это я уже знаю.

Сегодня мама и я еще ничего не ели. Потому что пришел злой дядя. Он злой, как тот самый волк. И такой же страшный. Я его боюсь. Сначала он стал играть с мамой, а потом начал на нее кричать. Потом ударил, и она упала. А он стал бить ее ногами. Мама уже не кричала — она умная, она знает, что при этом, который злой, кричать не надо, потому что, если кричать, он будет очень сердиться и бить еще. А если молчать, он успокоится и уйдет. А мама поднимется и купит нам еды.

Но сегодня мама не кричит и не поднимается, а злой дядька все бьет и бьет ее! Тогда я сама начинаю кричать. Он сразу поворачивается и толкает меня своей огромной ладонью, пихая в угол:

— Замолчи и сиди там!

— Мама! Мамочка!..

— Слышишь, там сиди, потаскухино отродье!

Я ударяюсь спиной о стену, но не падаю, а съезжаю вниз, на матрас. Я ударилась спиной и головой, но мне почти не больно, потому что на мне толстая кофта, а сверху — куртка. И шапка. Красная, почти такая же, какая была у куклы. Мама меня одела, потому что у нас холодно. Особенно на полу, где мы спим и я играю. В матрасе — вата комками. В некоторых местах ваты нет — там пусто и зябко, потому что пол ужасно холодный. Мама говорит, это потому что под нами подвал, где совсем уж мороз, а в подвале — крысы. Я никогда не видела крыс, но я их боюсь. Наверное, они как маленькие волки — злые и очень голодные, с острыми-преострыми зубами. Поэтому я всегда стараюсь сесть там, где ваты больше, — подальше от крыс, будто вата может от них защитить. Однако сегодня я сижу там, где упала и где ваты нет, почти на полу. Я уже не кричу. Потому что тот, кто все еще бьет мою маму, очень страшный, еще страшнее крыс! Я хочу, чтобы он ушел! Я хочу, чтобы мама встала!

— Сука грёбаная! Денег ей еще дай! Х… тебе, а не деньги! Еще и отрабатывать будешь, что должна!..

Я не хочу всего этого видеть и отворачиваюсь к стене. Я всегда так делаю, когда дяди кричат. Они не все кричат и дерутся, есть и хорошие. Они тихие, такие, как мама. Иногда они мне тоже что-нибудь приносят. Почему мама пускает к нам этого?!

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?