– Могу я еще что-нибудь сделать до ухода? – Женщина явно боялась, что ей придется третий вечер подряд работать сверхурочно.

– Будьте добры, позвоните моей жене. Скажите, чтобы она не волновалась, я обязательно приду к ужину, просто задержусь на полчаса.

Секретарша облегченно вздохнула:

– Да, сэр. Я сейчас позвоню, сэр. Всего хорошего.

– До свидания.

Николс зажал в зубах трубку, но закуривать не стат. Отложив портфель, он сел за стол и углубился в чтение Фаркер не преувеличил. Данные были крайне скудными. И хотя на протяжении последних шести лет о Язиде много писали, сведения о его жизни до необыкновенно быстрого взлета из небытия заняли всего лишь один небольшой параграф. Его имя впервые появилось в средствах массовой информации, когда он был арестован египетской полицией во время сидячей забастовки в поддержку голодающих Каира, организованной в вестибюле шикарного отеля. Затем он стал ездить с проповедями по самым отдаленным уголкам страны.

Ахмед Язид утверждал, что родился в трущобах среди грязи и нищеты, что его детство прошло на мусорных свалках Каира. Семья долгое время жила на грани голодной смерти, и в конце концов его отец и две сестры умерли от болезни, вызванной голодом и антисанитарными условиями.

Он не получил образования, но всю свою молодость учился у святых людей, проповедников ислама. Правда, ни один из последних не был найден, чтобы подтвердить это заявление. Язид утверждал, что его устами говорит сам пророк Магомед, передавая божественные откровения верующим и требуя, чтобы Египет вновь стал исламским государством.

Язид отработал и речь, и манеру поведения и знал все ораторские и актерские приемы, чтобы подчинить себе толпу слушателей, вначале завладев ее вниманием, а в конце доведя до экстаза. Он утверждал, что западная философия неспособна решить социально-экономические проблемы Египта. Он вещал, что все египтяне принадлежат к потерянному поколению, которое должно обрести себя посредством духовного прозрения.

Существовали свидетельства того, что он не гнушается использованием террористических методов для достижения своих целей, хотя он категорически это отрицал. Расследование пяти отдельных инцидентов привело прямиком к Язиду. Среди терактов было убийство высокопоставленного чиновника Военно-воздушных сил США, взрыв грузовика возле советского посольства, обставленное как казнь социализма, убийство четверых университетских преподавателей, которые выступали за западный образ жизни, привело именно к Язиду. Прямых доказательств его причастности к этим преступлениям не существовало, но, основываясь на обрывочной информации, полученной ЦРУ от мусульманских информаторов, аналитики сделали вывод, что Язид планирует некий ловкий ход, направленный на свержение президента Хасана и захват власти на волне народного одобрения.

Николс отложил папку и, не удержавшись, все-таки закурил трубку. Где-то в самом отдаленном уголке памяти возникла смутная, неоформившаяся пока мыслишка, которая, однако, тревожила, не давала покоя.

Что-то в отчете, который он только что внимательно прочитал, показалось ему знакомым. Он взял в руки глянцевую фотографию Язида и стал задумчиво рассматривать его самоуверенное, недоброе лицо.

Ответ пришел внезапно. Он был простым и крайне шокирующим одновременно.

Николс нетерпеливо схватил телефонную трубку и набрал номер телефона, известный только очень ограниченному кругу лиц. В ожидании ответа он нервно барабанил пальцами по столу.

– Броган слушает.

– Мартин! Слава богу, вы на месте!

– Что я могу для вас сделать, Дейл? – спросил директор ЦРУ. – Вы получили документы по Язиду?

– Да, спасибо, – ответил Николс – Я уже все прочитал и обнаружил кое-что, в чем вы можете мне помочь.

– Конечно, рассчитывайте на меня.

– Мне необходимы образцы крови двоих персонажей и отпечатки пальцев.

– Отпечатки пальцев?

– Именно.

– В наши дни пользуются генетическими кодами и анализами ДНК, – снисходительно объяснил Броган. – Что вы задумали?

Николс помолчал, собираясь с мыслями.

– Если я скажу, то, боюсь, вы первый потребуете, чтобы на меня надели смирительную рубашку.

Йегер снял свои стариковские очки, засунул их в карман хлопчатобумажной рабочей куртки, переворошил, а потом снова сложил в аккуратную стопку компьютерные распечатки. Потом он открыл банку диетической колы и сделал изрядный глоток.

– Черт, – скорее грустно, чем злобно помянул нечистого компьютерный гений. – Все напрасно. Чтобы найти след, оставленный тысяча шестьсот лет назад, нужна более полная информация, чем та, что у нас есть. Компьютер не может отправиться в путешествие во времени, а потом рассказать, как все было.

– Быть может, доктор Гронквист сможет точнее определить, в какой местности «Серапис» подходил к берегу, когда закончит изучение найденных артефактов, – предположила Лили.

Питт сидел двумя рядами ниже в амфитеатре конференц-зала НУМА.

– Я разговаривал с ним по радио всего лишь час назад. Он не нашел ничего, кроме предметов из Средиземноморья.

Экран над сценой заполнило трехмерное изображение Атлантического океана, показывающее складки земли и неровности морского дна. Взгляды всех присутствующих были прикованы к экрану.

Всех, кроме одного. Адмирал Джеймс Сэндекер подозрительно рассматривал Ала Джордино, а если точнее – толстую сигару, свисавшую из уголка рта заместителя директора департамента специальных проектов НУМА.

– Когда, интересно, ты начал покупать продукцию фирмы «Хойо де Монтеррей экскалибур»?

Джордино невинно взглянул на адмирала:

– Это вы мне, адмирал?

– А кому же еще? Если мне не изменяет зрение, из всех присутствующих только вы и я курим «экскалибур», и потом, я не имею обыкновения беседовать сам с собой.

– Великолепные сигары! Запах просто божественный, – сказал Джордино, глубоко затянувшись и выдохнув облачко голубого дыма. – Отдаю должное вашему изысканному вкусу, адмирал.

– Где вы ее взяли?

– Купил в маленьком магазинчике в Балтиморе. Не помню названия.

Сэндекер не был обманут ни этой очевидной ложью, ни невинным выражением лица собеседника. Джордино уже много лет таскал у него сигары, но больше всего адмирала бесил не сам факт воровства, а то, что он никак не мог понять, как это удается коротышке итальянцу. Не имело значения, как надежно он запирал коробку с сигарами. Все равно еженедельный подсчет неизменно выявлял, что двух штук не хватает.

Джордино свято хранил секрет, не посвящая в него даже Питта. Его лучший друг ни при каких обстоятельствах не стал бы лгать, если бы его спросили, как это было сделано. Только сам Джордино и его старый кореш из ВВС, который был профессиональным взломщиком и работал на одно из разведывательных агентств, был в курсе деталей операции «Сигара».