События, происходившие в восточной и западной частях Европы в послевоенные годы, действия Советского Союза и Соединенных Штатов по поддержке тех или иных правительств, особенно в период холодной войны, еще требуют тщательной и объективной оценки историков. В контексте данной работы нас интересуют главным образом первые выводы, сделанные в США после окончания Второй мировой войны о реальностях будущего мира, в котором расширяющееся влияние Америки столкнулось с возросшим влиянием России.

Монопольное обладание атомной бомбой, безусловно, оказало сильнейшее воздействие на американскую политическую и военную элиту. Выше уже говорилось, что еще до окончания Второй мировой войны Европа стала для США важнейшим звеном в организации системы глобального влияния и, следовательно, одним из основных объектов геополитических устремлений. Утверждать их с опорой на обычные средства вооруженной борьбы для Америки – имевшей перед собой мощнейшую сухопутную армию в мире в лице советских вооруженных сил – даже в союзе с Великобританией было явно не под силу.

С другой стороны, даже обладание ядерной бомбой в 1945 г. не могло дать стопроцентной гарантии победы в случае конфликта с СССР. Промышленности США требовалось некоторое время, чтобы наладить такие масштабы ее производства, которые обеспечивали бы Америку необходимым запасом атомного оружия для ликвидации военного потенциала Красной армии при сохранении контроля над Европой. Кроме того, среди народов Европы и в многочисленных слоях американского общества престиж Советского Союза как страны, внесшей главный вклад в разгром агрессоров, оставался на огромной высоте. Открыто угрожать в такой ситуации атомным оружием Москве было невозможно. В том числе по этим причинам Вашингтон после окончания войны, сохраняя в Европе свое мощное военное присутствие, придерживался курса на противостояние влиянию СССР с помощью политических, экономических и идеологических рычагов. Но оценки возможностей, уязвимости и намерений Москвы строились теперь с учетом новых обстоятельств, – прежде всего обладания Соединенными Штатами атомным оружием. Это был самый существенный козырь Белого дома и военных планировщиков США.

Уже 24 августа 1945 г. секретариат Объединенного разведывательного штаба (JIS) известил начальников штабов о намерении пересмотреть предыдущий доклад (Объединенного разведывательного комитета (JIC)385 № 250/1) «Возможности и намерения СССР в послевоенный период». Имелось в виду дать новую оценку возможностям и намерениям России, исходя из поступившей в последнее время информации и развития текущих событий386. Доклад № 250/1, составленный 5 февраля 1945 г., и ряд последующих аналитических разработок из этой серии, подготовленных весной-летом 1945 г., содержали как элементы тревоги, так и сдержанного оптимизма за будущее советско-американских отношений387. Сотрудники JIC считали, что советская идеология предполагает конфликт между советскими и несоветскими странами, но в то же время существует возможность достижения компромисса с Москвой. Так, в годы войны СССР смог примирить до необходимых пределов свои идеологические разногласия с Западом. В ближайший же период Россия будет избегать открытого конфликта для того, чтобы успешно провести экономическую реконструкцию. По крайней мере, до 1952 года она не решится воевать с США и Великобританией. Тем не менее, следует ожидать, что СССР создаст для США множество проблем на международной арене. Москва будет стремиться к политическому и военному доминированию над другими нациями, особенно среди стран Восточной Европы, используя для этой цели подчиненные ей коммунистические партии. Советская политика будет направлена против создания любых коалиций несоветских стран, инициированных США и Великобританией388.

К октябрю 1945 г., проанализировав текущие события и возможности сторон, американские военные разведчики подготовили новый доклад из 250-й серии – 250/4, от 19 октября 1945 г. Внимание в нем было сосредоточено, прежде всего, на возможностях советских ВВС и прогнозах достижений России в ядерной сфере. Сотрудники JIC говорили о том, что СССР, видимо, способен быстро увеличить размер и качество своих военно-воздушных сил, о вероятной активной работе советских конструкторов над созданием ракетного оружия; подчеркивалось, что от 8 до 10 ведущих германских исследователей в этой области исчезло из поля зрения, что предполагало их использование в Советском Союзе. Относительно же атомного оружия делалось замечание, оказавшееся впоследствии удивительно точным: «Если США не передадут Советам секрет атомной энергии, они все равно, вероятно, окажутся способны развить и применить эту форму энергии в течение ближайших пяти лет… Пять лет будет достаточным временем для русских ученых закончить свои исследования в этой сфере. Передача секрета атомной энергии сейчас приведет лишь к тому, что поставит СССР в позицию эквивалентную США и возможно сэкономит советским ученым несколько лет работы»389.

Следует, однако, подчеркнуть, что многие военные и политические деятели США считали невозможным скорое появление у Советского Союза атомной бомбы. Основной причиной для таких заключений было экономическое отставание СССР, недооценка способностей советских ученых, инженеров и рабочих. Вспоминая медлительность, с какой устанавливалось в годы войны ленд-лизовское оборудование по изготовлению автомобильных шин, многочисленные изменения в плане шинного завода, бывший глава военной миссии США в Москве Дж. Дин скептически замечал: «Когда меня спрашивают, сколько времени потребуется русским на проект по производству атомной бомбы, я думаю сначала о гигантской американской установке “Oak Ridge” и уже затем о том, как русские обошлись с заводом, уже спроектированным, построенным и готовым к пуску в эксплуатацию. Как только я услышу, что первые автопокрышки выкатились из московского завода, у меня появятся определенные основания для ответа на вопрос, когда у русских появится атомная бомба»390. Интересен и другой пример. Президент Трумэн, беседуя в 1946 г. с конструктором американской атомной бомбы Оппенгеймером, спросил: «Когда русские смогут создать бомбу?» – «Я не знаю», – ответил ученый. «Я знаю», – заявил президент. «Когда же?» – последовал вопрос. «Никогда!» – ответил Трумэн391. Как известно, СССР создал собственную атомную бомбу в 1949 г.

* * *

Необходимо вкратце напомнить о том политическом фоне, на котором шел процесс составления подобного рода документов американской разведки, а также затронуть вопрос о реакции на текущие события высшего политического и военного руководства США. Несмотря на то, что США и Великобритания фактически согласились со сложившейся к тому времени расстановкой сил на европейском континенте, они по прежнему стремились воспрепятствовать утверждению в восточноевропейских странах прокоммунистических режимов. В дополнение к затянувшемуся обсуждению польской проблемы, западные державы активно критиковали теперь ситуацию в Югославии, Румынии, Болгарии. США и Великобритания стремились добиться участия в выборах в этих странах более широкого представительства сил, находящихся в оппозиции коммунистам и обеспечить их реальное участие во власти. 11 сентября открылась Первая лондонская сессия СМИД для обсуждения мирных договоров с Италией и другими европейскими странами – бывшими союзниками Германии. Между сторонами сразу же возникли сильные разногласия, и Молотову пришлось выслушивать нелицеприятные заявления госсекретаря США Бирнса о нарушении СССР своих обязательств в отношении Румынии. Западные союзники требовали также реорганизации румынского и болгарского правительств в демократическом духе, без чего они не соглашались на их признание. (Формально военная оккупация в этих странах осуществлялась под управлением союзных контрольных комиссий.) Тем не менее, советские представители не шли на уступки и, более того, сами поставили вопрос об участии Москвы в союзной комиссии по определению будущего Японии, находившейся тогда под единоличным контролем генерала Макартура. Разгорелись дискуссии по проекту, касавшемуся Италии. В итоге сессия СМИД в Лондоне, окончившаяся 2 октября, была фактически провалена в результате нежелания сторон найти приемлемые компромиссы. В конце октября Трумэн заявил об остающейся у Америки твердой позиции по непризнанию существующих правительств Румынии и Болгарии. Компромисс по этому вопросу был найден только в декабре 1945 г. во время Московского совещания СМИД392.