Ник замер, его внезапно осенило. Возможно ли это? Если единственным недостатком его матери было пристрастие к опиуму, он с радостью выдержит головную боль. Неожиданная надежда зародилась в его сердце, хотя он пока еще не смел ей поверить.

– Сара, я молю Бога, чтобы слова леди Бирлингтон оказались правдой, особенно сейчас, когда ты носишь моего ребенка. Но ты должна знать, что я поступал так, как считал лучшим для нас обоих.

– Устраивая фальшивое свидание с леди Ноулз? Блестяще, Бриджтон. – Она встала– Возможно, в следующий раз, когда ты решишь избавиться от жены, у тебя хватит мужества сделать это, не прибегая к подобному обману. Прощай.

Она встала, и до него донеслось слабое дуновение аромата лаванды. Он закрыл глаза, стараясь найти нужные слова. Но не нашел.

Звук тихо закрывшейся двери взорвался для него пушечным громом. Она ушла от него. И никогда не вернется.

Его сердце перестало ощущать боль, мозг онемел от осознания того, что он наконец-то нашел любовь и сам убил ее. Уничтожил своими безумными страхами и неспособностью открыть душу той женщине, которая ею завладела.

– Бриджтон, – тихо сказал у него за спиной Грейлей, – ей просто нужно немного времени.

Не в силах вынести жалость этого человека, Ник коротко кивнул. Не говоря ни слова, он повернулся и вышел.

Каким-то чудом добрался до своего экипажа. Забрался в него и сидел молча.

– Мы возвращаемся домой, милорд?

Домой? Без Сары нет дома. Ничего нет без Сары. Ник закрыл глаза.

– В Гиббертон-Холл.

Лакей закрыл дверцу, и вскоре экипаж уже с грохотом выезжал из Бата. Ник невидящими глазами смотрел на зеленые, уходящие вдаль холмы. За окном кареты все было таким ярким и красивым, но его сердце превратилось в пустыню отчаяния.

Глаза его жгло, он прикоснулся рукой к щекам и непонимающе глядел на влажные пальцы. Он любит ее. А она не выносит одного его вида.

Его пальцы сжались в кулак. Хочет Сара того или нет, но она – часть его жизни. Он слишком много лет боролся против стольких демонов, чтобы покорно проиграть самую важную битву в жизни.

Его израненное сердце постепенно успокаивалось. Он один раз уже разрушил ее оборону, и сделает это снова. Устремив отсутствующий взгляд в окно кареты, он начал строить планы атаки.

– А это, должно быть, комната для завтрака, – сказал Анри. И похлопал по руке Делфи, лежащей на его локте. – Полагаю, мне следует уйти... – Он выжидающе замолчал.

Ее пальцы крепче сжали его рукав, и ему показалось, что он заметил в ее глазах колебание.

Но через секунду она неуверенно улыбнулась и отступила в сторону.

– Конечно, вам нужно уйти..

Его охватило разочарование. Он был глупцом, что приехал сюда, не в силах избавиться от мыслей о прелестной Делфи. Сегодня утром он вдруг обнаружил, что стоит возле ее дома, уже на крыльце. Странно, как ему вдруг стало необходимо видеть ее, но он не станет снова повторять свое предложение. Если она его хочет, ей придется сделать первый шаг самой.

Ему удалось вежливо улыбнуться.

– Тогда желаю вам доброго утра, ваша светлость.

Он уже поворачивался, когда она сказала, задыхаясь от волнения:

– Может, вы хотели бы подождать Бриджтона?

Анри посмотрел на нее. Она выглядела раскрасневшейся и смущенной, но он не понимал причину: то ли она хотела, чтобы он остался, то ли не желала ждать результата беседы между Ником и Сарой в одиночестве. И все же... он пожал плечами:

– Конечно.

Она немедленно повернулась и прошла вперед, в комнату для завтрака.

Он последовал за ней, отмечая роскошную обстановку помещения. Большой, но изящный стол из розового дерева стоял посередине, а многочисленные буфеты и шкафчики разместились вдоль стен.

Делфи махнула рукой в сторону нескольких блюд, оставшихся на столе.

– Лорд Грейлей, должно быть, только что закончил завтракать. Я позову слуг, чтобы они убрали.

– Он сами придут в свое время. – Анри боялся, что его нервная собеседница убежит, если снова откроет дверь. – Просто оставьте все как есть.

– Хорошо. – Она села на стул и с дрожащей улыбкой повернулась к нему. – Прошу вас, садитесь, милорд.

Он послушно сел на стул напротив, стараясь не спугнуть ее, и стал ждать.

– На этой неделе довольно холодно, не так ли?

– О да, весьма, – любезно согласился он.

Она сглотнула, нервно теребя пальцами складку на юбке.

– Жаль, если пойдет дождь.

– В самом деле.

Она опустила глаза на ковер.

Тишина наполнила комнату, и Анри услышал, как громко тикают часы на шкафу. После неловкого молчания он заметил возле забытых блюд «Морнинг пост». Показал на нее рукой и спросил:

– Не возражаете?

Покраснев, она покачала головой, и Анри с облегчением спрятался за газетой.

Делфи тупо смотрела на разворот «Морнинг пост». Эта страсть безнадежна, и она это знает. Он ненастоящий граф, красивый и без гроша за душой.

Но какая-то искорка в ее душе стремилась к переменам, кричала, что пора ей обрести счастье, пока еще не слишком поздно. Если она хочет что-то изменить, ей придется принять жизнь такой, какая она есть.

Делфи посмотрела на газету и прошептала:

– «Пускай любовь не покидает губ твоих».

«Морнинг пост» не шелохнулась.

Делфи закрыла глаза. Что она делает? Он просто посмеется над ней, скажет, что у нее была возможность, а она ее упустила. Она открыла глаза. А что, если не скажет? Что, если заключит ее в объятия и будет безумно, страстно любить ее? Прошло тягостное мгновение, и она произнесла чуть погромче:

– «Услышь меня, любовь. Пусть сердце не отчается мое». «Морнинг пост» слегка задрожала. И Анри пробормотал нечто непонятное.

Делфи застыла. Она открывает свою душу, а у Анри даже не хватает учтивости ответить. Она встала. Анри выглянул из-за края газеты.

– Что-то случилось?

Делфи посмотрела в его ярко-голубые глаза, замерла на миг и отчаянно затрясла головой. Он быстро и равнодушно улыбнулся ей, и снова исчез за газетой.

Она закрыла глаза. «Боже, дай мне сил». Колени Делфи слегка дрожали, волнение теплой волной бежало вверх, от кончиков ступней, вверх по лодыжкам, к бедрам. Она ахнула, сжала ладони и прижала их к груди.

– «О, рыцарь сладострастный, мне все равно, пускай соблазн мой станет смертью».

Изумленные глаза Анри появились над верхним краем газеты.