– Куаргир?!

Спутник с трудом оторвал взгляд от земляного навала, в котором Дар вдруг заметил маленькие голубоватые корни.

– Тсаффарна! – с ненавистью выдохнул кх'отр.

Скорее всего опять это был выход какой-нибудь родовой пещеры с Атсинбирг. Судя по лицу Куаргира, выносить присутствие враждебной цнбр ему было сложно. Дар толчками в латнир погнал кх'отра дальше. Чернокостник шипел что-то невнятное, но не сопротивлялся.

Через сотню шагов стены снова сдвинулись так тесно, что беглецы с трудом протискивались через эту длинную вертикальную щель. Воздух стал более влажным. После узкого и высокого коридора, когда казалось, что дальше они уже не пройдут, а скрип латнира о камень заглушал все остальные звуки, стены вдруг разошлись в стороны, теряясь в темноте. Они попали в череду вытянутых арочных пещер, казавшихся совершенно необъятными после пройденных теснин. Пространство раздалось вширь и ввысь. Шаги стали звонкими, рождая многочисленное эхо. Под ногами захлюпало. Невольно оба рванулись вперед, радуясь открытому месту, но из темноты неожиданно стали выныривать мокрые твердые сталактиты. С потолка закапало, и пришлось защищать маленький огонь светильника. Масла было уже на самом дне. От воды фитиль потрескивал. Так миновали с десяток влажных пещер, прежде чем дорога снова стала сухой.

– Какой огромный туннель, – пробурчал кх'отр, останавливаясь для передышки. – И столько поворотов…

– Помнишь направление? – спросил Дар, с удовольствием притормаживая рядом.

Тот покачал головой, устало провел рукой по лицу. Раздался тихий шорох трущихся костяных пластинок.

– Хуурадан превзошел самого себя! Ненавижу пещеры…

– Именно.

– Судя по количеству шагов, мы уже за пределами Хоргурда.

– Если только не кружим.

– Вряд ли хуураданцам понадобился бы окружной туннель! Что тебе сказал про него Саудрак? – Глаза Куаргира блеснули в свете лампы черными полированными каменьями.

– Что мы выйдем в долину, где часто пасется молодняк дромов.

– Не помешало бы! Мне нравятся хуураданские дромы. – Кх'отр громко расхохотался. – Хоть что-то есть хорошее у этого племе…

Словно в ответ сверху посыпались ошметки мокрой глины и частые капли. Часть из них мгновенно накрыла масленку с огнем.

И тут же мир погрузился в непроглядную темноту.

Конечно же они помнили, что светильник вот-вот погаснет, и все же темнота застала их врасплох. После исчезновения узкого круга света, невольно концентрировавшего внимание на ближайшем окружении, пространство расширилось. Стало слышно, как в нескольких местах мерно, но с разным звуком бьются о камень капли, рождая слабое шлепающее эхо. Дар оборотился туда, где он в последний раз видел проход.

– Не вертись, – шепнул Куаргир, тронув его за руку. – Пока мы еще помним направление!

– Я помню…

Дар сделал несколько шагов вперед, услышал, как сзади двинулся Куаргир. Медленнее, много медленнее, чем раньше, они прошли расстояние, что он зрительно помнил, и даже сверх того. Судя по сузившимся и вновь расширившимся звукам, они прошли коридором и вошли в новый большой грот. Не зная, с какой стороны будет выход, теперь они могли поплутать, главное было не развернуться, не пойти случайно назад…

Скорость продвижения здорово упала, после того как они наскочили на взявшуюся невесть откуда стену. Теперь шли медленными шажками, осторожно вытянув руки. Куаргир без конца бормотал насчет глупости невзятия запасов масла, да кто ж знал, что лабиринт столь велик!.. Дара вдруг обожгло какое-то старое воспоминание, будто он уже бывал в подобной ситуации. Это было даже не воспоминание, скорее физические, тактильные ощущения. Почему-то защипало колени и локти, точно он их оцарапал, глухо заболело в темени.

– Ты сказал «тсаффарна»? – спросил он, отвлекая себя от дурных мыслей. – Что это?

– Тсаффарна – месть травы, – голос Куаргира был сухим, собранным. – Еще не встречался?

– Нет.

– Такое не расскажешь, надо почувствовать. Думаешь, почему мы оказались так близко к проклятому лабиринту? Для нашего удовольствия?

– Почему же?

– Вот именно. Все что угодно, кроме удовольствия. Еще немного, и, клянусь великим небом, я сошел бы с ума. – Голос кх'отра возвысился, окреп. – Этот слюнявый Ху-махо обрабатывал меня в самом сердце своей цнбр. Чужая трава была не просто рядом, она была повсюду – с боков, снизу, сверху… Она жрала меня! Высасывала мои силы! Душила! Проклятый хуураданский корень… Ты не поверишь, как я счастлив, что мы ушли оттуда.

– Зачем же тогда они подсадили меня?

– Чтобы проверить тебя. Чтобы проверить меня. Чтобы пытать… Какая разница? Все слишком удобно. Да и ты сам – не большой подарок. С тех пор как ты появился на Большом Круге, запах у хуураданской цнбр поменялся.

– Что?!

– Поверь мне. Я слышал это. Хуураданская трава боялась, запахом ее страха пропитался весь Хоргурд!

– Чудно ты рассказываешь. Знаешь, утром меня должны были перевести в другое место.

– А-а-а-а… – протянул кх'отр. – На дознание траве. А меня, значит, все – на корм скехам, латнир на стенку. Вовремя мы с тобой двинули оттуда. Тсссссаффффарна! Была б моя воля…

Да, была бы воля Куаргира, он бы стер Царакклан Хор-гурда в порошок, а заодно и сам Хоргурд, да и другие города Хуу. Однако воли Куаргира для этого было явно маловато. Хорошо, если бы этой воли хватило добраться до выхода из мрачного каменного туннеля…

– Одно только не дает мне покоя. Саудрак все же хуураданский элитар. А ну как нас у выхода будут ждать отаруги Хуу?

Эта мысль была неожиданной, и некоторое время каждый молча обдумывал ее. Затем они наткнулись на влажную преграду, и некоторое время в молчании огибали три колоссальных мокрых сталагмита. За ними обнаружилась стена, и они на ощупь пошли рядом с ней. Выход все же нашелся, но сначала они обошли всю огромную пещеру. К счастью, это был не тот же коридор, через который они вошли, беглецы определили это по его диаметру. Слух превратился в главнейшее чувство, только он приносил новую информацию. Он да еще пальцы, постоянно касающиеся каменной стены.

Скорость продвижения сделалась смехотворной. Стало очевидно, что шансы выбраться из каменной западни резко упали. Если выход не обнаружится в ближайшее время… Сколько там может тангр без воды и еды? Вода, конечно, тут найдется – постоянно что-то капает рядом. А вот насчет еды…

Пространство снова сжалось в узкий проход, вытянутый подобно длинному каменному чреву. Несильно растопырив руки, можно было нащупать обе стены сразу. Остро чувствовалась огромная, сплошная, глухая каменная толща, нависавшая над ними. Беглецы забрались в самое сердце горы.

Внезапно что-то изменилось.