день убегающего лета! Только теперь Коста стоял немного под другим углом — парень, кажется, отошел метров на пять с прежнего места, и запрокинув голову назад, хитро прищурился, строя глазки самому себе. И чем дольше я смотрела на фото, тем сильнее хмурилась. Почему тень за спиной одной из каменных горгулий осталась прежней формы — темной и круглой? Ведь солнечные лучи-то теперь падали совершенно под другим углом! А может быть потому, что это вовсе не тень, а вход в ту самую Потайную Комнату «без дверей»?

Время пролетело молниеносно. Незаметно, бесшумно и плавно мы завернули на территорию Студенческого городка возле Академии.

— Спасибо тебе огромное! — громко поблагодарила я, отворачиваясь от планшета и разворачиваясь к окну, за которым все еще лил дождь. — Давай! До встречи!

Я уже собиралась выскочить на улицу, как Коста нажал какую-то кнопку и все двери автомобиля оказались заблокированы.

— Сначала скажи, когда мы увидимся снова? — тихо спросил Коста, разворачиваясь ко мне лицом. — Я не выпущу тебя, пока ты мне не пообещаешь!

«Что? Увидимся? Да прямо завтра! В обеденный перерыв ты по традиции заставишь меня целовать свои найки, а затем, если у Лео останется косметика, этим же вечером мы с тобой поменяемся ролями! Классика!»

Но вслух я, естественно, произнесла совершенно другое. И хотя я подняла вверх правую ладонь, словно произносила клятву, мои слова звучали колко и надменно, будто я делала парню одолжение:

— Ну, хорошо! Торжественно обещаю, что завтра приду на третью пару международного маркетинга! И даже сяду с тобой за одну парту!

— Что ж, спасибо, — устало вздохнул он, перевешиваясь через спинку водительского сидения так, что его лицо оказалось прямо напротив моего. На своих щеках я чувствовала его неровное дыхание. — Знаешь, Виктория, обещания обычно скрепляют кровью, но в нашем случае сойдет и честный долгий поцелуй. К тому же, ты мне его обещала за твое спасение из лап тех секьюрити в бутике одежды. Забыла?

Этого-то я и боялась! Остаться запертой в машине с Константином Блэкстоуном! Ну, и как же мне теперь отсюда выбраться?

— Ничего я не забыла! Ты мне не веришь, да? — спросила я своим самым грустно-разочарованным тоном. — Разблокируй двери и тогда можешь меня поцеловать!

Коста усмехнулся, но послушался. И уже через пару минут его алые горячие губы слились с моими, а сильные стройные руки обвили меня крепким кольцом, прижимая к своей твердой груди все крепче и крепче. Окна автомобиля запотели. Кажется, он не собирался останавливаться и совершенно не реагировал на мои протестующие вопли!

Но, вдруг, кто-то резко распахнул водительскую дверь, схватил удивленного Косту за шиворот черной кожаной куртки и грубо вытащил из машины. Я тут же открыла пассажирскую дверь и пулей вылетела на улицу. Меня, словно из ведра, окатил холодный ливень. Сквозь плотную пелену дождя я разглядела, как какой-то высокий светловолосый парень прислонил Косту спиной к автомобилю и со всего плеча заехал ему кулаком по лицу. Удар был четкий и сильный, Коста едва удержался на ногах, но, к счастью, не потерял сознание. Кровь из его носа и губы, разбитых вдребезги, залила все бледное перекошенное от боли лицо и белую рубашку.

— Что ты творишь?! — закричала я, вытирая руками свои глаза от воды. За полминуты я успела промокнуть до нитки, словно оказалась под врубленным на всю мощность холодным душем. И тут до меня дошел весь ужас происходящего. Я узнала высокого мускулистого парня с мокрыми золотыми волосами, хоть и грубо обрезанными на висках, что в порыве гнева разбил Косте лицо. — Леон? Что ты тут делаешь? Я же не просила меня встречать!

Ну конечно же, Лео, как заботливый друг, увидел, какой ливень на улице, и пришел с зонтиком меня встречать. Он заметил, как припарковался дорогой автомобиль, приблизился к нему и увидел в запотевшее окно, как Коста пристает ко мне и распускает руки. Взыграла ревность и гормоны.

Леон в ужасе закрыл глаза и отступил от Косты на шаг, понимая, что только что чуть не убил своего лучшего и, пожалуй, единственного друга.

— Ты за это ответишь, урод! — закричал Коста, вытирая с лица кровь. Недолго думая, он достал из-под полы куртки свой маленький пистолет и… выстрелил в упор… прямо в грудь Леона. Промахнуться он просто не мог!

Белобрысый здоровяк, хрипло вскрикнув от боли, зажал широкими ладонями свою грудь в области сердца. Там на его светлой джинсовке стало быстро расти алое пятно.

Слишком поздно Коста понял, что только что… собственноручно застрелил собственного друга. Конечно же! Ведь он с трудом узнал Лео с его новой короткой стрижкой и грубым шрамом, проходящим через правый глаз.

— Леон? Лео! Нет! — в ужасе закричал Коста, кидаясь к другу и меняясь с ним местами. Теперь Лео, скорчившись от боли, прислонялся спиной к автомобилю, опираясь на него и тем самым едва, но все-таки удерживаясь на ногах. — Проклятье! Лео! Почему?! Стой! Потерпи! Я вызову скорую! Сейчас! Вика! Дай мне мобильник! Скорее же! Вика… Вика?!

Парень резко обернулся в поисках меня, но когда увидел, точнее, когда смог разглядеть мое настоящее лицо сквозь мутную пелену дождя, замер на месте, потеряв ход мыслей и дар речи! Дождь, как безжалостный леденящий душ, стер с моего лица всю дорогую косметику, будто тряпкой. От нервного напряжения я, естественно, позабыла закрывать лицо руками, защищая свою волшебную, но хрупкую маску.

— Извиняй, я не накрашена! — виновато пожала плечами я, словно утром проснулась позже своего ухажера и не успела нанести макияж.

— Ты… ты… ты?! Мразь! — шептал Коста дрожащими окровавленными губами. Его лицо, а соответственно и чувства, было невозможно описать словами. Боль, гнев и обида многократно помноженные на шок и разочарование. — Значит, все это время… это была ты?! Я же полюбил тебя, дура! Уродка! Из-за тебя меня теперь ненавидит отец! Из-за тебя я убил лучшего друга! Господи, за что?!

Коста, истошно крича от душевной боли, закрыл лицо руками. Кажется, Леон сломал ему нос. Между пальцами парня хлестала кровь, а на худых запястьях я снова заметила свои часы. Старый ремешок оборвался, и сейчас они держались лишь на паре гнилых ниток и на честном слове.

— Это, кажется, мое! — громко заявила я, срывая свои окровавленные часы с его бледного запястья. — Спасибо!

Он поднял руку с пистолетом, целясь прямо мне в лицо, прямо в губы, которые только что так страстно целовал. Черное дуло вихлялось из стороны в сторону — так сильно дрожали его руки.

— Если ты выстрелишь, — начала я, пятясь назад, — то даже твой отец