Не так важно, какого вероисповедания был Александр Вениаминович Бари, какой национальности, какой гражданской принадлежности. Живя в России с паспортом американского гражданина, он был прежде всего сыном России и горячо любил ее, своим трудом создавал ее Достоинство и Величие! Вся жизнь Александра Вениаминовича – это часть нашей истории, которая складывается из биографий отдельных личностей, рождая биографию народа. Редактор-издатель журнала «Русский торгово-промышленный мир» Е. В. Михальский еще в 1915 г. писал в редакционном предисловии к первому выпуску:

«Настала пора сознаться, что даже в маленьких, часто весьма скромных по размеру предприятиях, преследующих как будто только личные выгоды, создается великая, мощная Россия, и деятели торгово-промышленного мира, ведущие Россию к богатству и славе, заслуживают того, чтобы русское общество знало их имена».

* * *

В годы революционных потрясений В. Шухов остался в России. Дом на Новинском бульваре, в котором он жил, был куплен им на свои «кровные», но в 1918 году его экспроприировали, так как Владимир Григорьевич числился буржуазным элементом. (Сначала разорили уникальную библиотеку, а затем сожгли дом). Вместе с остатками проектной конторы и семьей он переселился в дом А. Бари, в Кривоколенном переулке.

Через год Владимир Григорьевич получил мандат от ВСНХ на управление оставшейся частью фирмы A. В. Бари. «За № 630/3930 от 11 марта 1919 г. Президиумом ВСНХ назначается Членом Правительственного Правления национализированного завода бывшего инженера Бари». Подписи: Председатель ВСНХ – А. И. Рыков, секретарь Президиума – А. Шотман.

Старший сын Лидии Александровны – Кирилл, страдавший сильной близорукостью – заигравшись, забывал, что теперь это не их квартира, а контора, и забегал, как к себе домой. Но, увидев Шухова, останавливался и недоуменно смотрел на Владимира Григорьевича, изо всех сил напрягая зрение. А В. Г. Шухов в свою очередь недоуменно смотрел на Кирилла и спрашивал его: «Мальчик, почему ты каждый раз гримасничаешь, когда встречаешься со мной?» Возможно, Кирилл хотел увидеть своего дедушку, о котором так много и с теплотой говорили в семье.[112]

B. Шухов собирал уцелевших специалистов и продолжал работу над проектами по строительству промышленных магистральных трубопроводов, знаменитой башни на Шаболовке[113] (1919–1922 гг.), гиперболоидных опор ЛЭП через Оку (1927–1929 гг.). В Баку строится первая промышленная установка – завод «Советский крекинг» (1932 г.).

30 июля 1919 г. В. И. Ленин подписал Постановление Совета рабоче-крестьянской обороны «установить в чрезвычайно срочном порядке в г. Москве радиостанцию, оборудованную наиболее совершенными приборами и машинами». К этому времени Владимир Григорьевич уже работал над первоначальным проектом радиобашни (антенны) и занимался поверочным расчетом конструкции. От первоначального варианта, – 9-секционного гиперболоида высотой 350 м, – пришлось отказаться из-за отсутствия металла. Было решено установить радиобашню – 150 м. Административные и хозяйственные текущие хлопоты выполнял один из старейших работников фирмы Николай Юльевич Меллье, который и в прежние годы замещал А. В. Бари, когда тот был по делам в отъезде. Владимир Григорьевич должен был сосредоточиться над доработкой проекта. В сентябре 1919 года в нотариальном подотделе Московского Совета была оформлена доверенность – документ наделявший Николая Юльевича обширными правами; сам же В. Г. Шухов всегда тяготился ролью руководителя фирмы, это отвлекало его от творческого процесса и отнимало много времени.[52]

Содержание доверенности:

«Самостоятельно принимать от имени Шухова заказы-наряды на поставку металла и сырья, составлять сметы на проекты, подавать счета на выполненные работы, закупать оборудование, получать наличные деньги, открывать и закрывать текущие счета в Государственном банке, подписывать чеки, нанимать и увольнять служащих, мастеров и рабочих; определять им жалование». (Здесь и далее цитируется по книге Л. Арнаутова «Повесть о великом инженере»).

В момент оформления происходит разговор:

– А жениться от Вашего имени я тоже могу? – с серьезным видом осведомлялся Николай Юльевич.

– Можете! – в тон ему, без улыбки, отвечал Владимир Григорьевич. – Видите, юристом записано: «Уполномочиваю Вас во всех случаях действовать так, как бы я сам лично, не стесняясь чем-либо здесь недосказанным». Надпись на доверенности:

«1919 год, сентября 5-го дня доверенность эта явлена в нотариальном подотделе законоздравоспособным, лично подотделу неизвестным гражданином Владимиром Григорьевичем Шуховым, представившим в удостоверение своей личности паспортную книжку, выданную ему…»

Началось строительство радиобашни. 22 июня 1921 года произошла авария во время подъема четвертого яруса, который был уже поднят до проектной отметки – уровня третьей секции гиперболоида. «Подъем осуществлялся пятью лебедками. С 75-метровой высоты секция упала вниз из-за обрыва тросса на одной из лебедок. Были повреждены три первые смонтированные секции и, стоявшие на земле и готовые к подъему, пятая и шестая секции. В считанные секунды результаты двухлетнего труда были сведены почти к нулю».

Пока не удалось установить – были ли человеческие жертвы. Но по заключению технической комиссии авария произошла якобы из-за усталости металла (? – прим. авт.). Владимир Григорьевич был абсолютно уверен в правильности своих расчетов, в безупречности проекта и метода монтажа, в добросовестности производителя работ Александра Петровича Галянкина.

Не будем гадать – чья версия достоверна. Пожалуй, более правдоподобна версия Л. Арнаутова. В те годы не было никакой службы Госгортехнадзора, отвечавшей за исправность оборудования по безопасному перемещению грузов. А лебедками пользовались такими, какие смогли достать. И, вполне вероятно, что трос на одной из лебедок пошел «в разнос» из-за обрыва нескольких нитей в сплетке. Поднятая четвертая секция потеряла остойчивость из-за смещения центра тяжести, а применявшаяся страховка не смогла удержать ее от падения. Члены технической комиссии и П. К. Худяков, возглавлявший ее, понимали, что от их выводов зависит жизнь В. Г. Шухова, поэтому появилась запись о причине аварии:«… из-за так называемой усталости металла». Выводы ОГПУ прозвучали для В. Г. Шухова весьма угрожающе, когда ему, как руководителю, был вынесен приговор: «условный расстрел». Что творилось в душе Владимира Григорьевича… Какое надо было иметь мужество, чтобы найти в себе силы взяться за восстановление поврежденных секций и заново смонтировать всю конструкцию. А если бы опять неудача?..

Затем обнаружились неполадки на заводе «Советский крекинг», бесчисленные бюрократические препоны, волюнтаристские, порой технически безграмотные указания «сверху».

Но, несмотря на все трудности, Владимир Григорьевич не уходит со службы, он до последних дней постоянно встречается с сотрудниками (о чем свидетельствуют его рабочие тетради), оказывая им помощь в решении сложных инженерно-технических вопросов.

В 1932 г. по расчетам В. Шухова восстанавливается уникальный архитектурный памятник XV века – знаменитый «падающий» северный минарет медресе в Самарканде.[114]

Завод паровых котлов Строительной конторы А. В. Бари стал Государственным котельным заводом «Парострой». В 1930-е годы он так и размещался там, где теперь находится завод «Динамо». Возле завода долгие годы сохранялся