— То есть?

— Ну, стабилизировалась и закрылась. Мы теперь туда пробиться не сможем. Видите, какая она получается… Как толстый канат! И отростков у нее мало, идет по одной дороге, практически не бросает вариантностные ветки. В общем ведет себя…

— Как осевая реальность! Вот как она себя ведет, точно так, как наша, в которой хилые вариантности. Только узлы почти без отклонений!

— Илюша, а когда у нас должен быть по прогнозу выброс?

— Завтра — средний, двадцатого — малый и двадцать второго еще один средний.

— Вот и сидим на попе, и не рыпаемся… Ждем.

— Сколько ждать, Марк Соломонович?

— Три месяца! До сильного, он ведь на 21 ноября планируется? Если не будет никакой флуктуации, тогда можно доложить начальству, что проблема решена. А раньше — ни-ни! Упаси Боже!

— Долго-то как, а…

— Нет. Я сказал! А ты подумай, как начальник отдела, как нам все-таки в изолированную реальность заглянуть, хотя бы в пол-глазика! Очень надо понять, что там случилось! Очень…

— Дык я же только младший, куда мне отдел?

— Куда скажу, туда и отдел. А с этого дня ты старший научный сотрудник. И руководитель отдела. Твоя идея сработала? Значит новую придумывай. А я спать пойду. Надоело всё… — соврал Марк Гольдштейн, ничего его так сильно не отвлекало от сна, как новая интересная задача. А перед тем как ехать домой, все-таки набрал куратора.

— Валерий Николаевич, боюсь сглазить, но вроде как получилось. Проверка по протоколу. Первые данные — неделя. Окончательные через три месяца.

— Как и договаривались. Работаем по протоколу.

Слова сухие. А вот тон был совершенно другим. «Точно, припрется генеральская морда коньяк на радостях трескать. Так я и не против».

Винница-Харьков 2022.