Вдалеке раздался грохот, крики, стены и потолок тоннеля озарили всполохи огня. Кирилл обернулся, качнулся вправо, плита послушно наклонилась, ноги потеряли опору и поехали вниз. Кирилл рухнул на колени и пополз вверх, к краю плиты, но сил не хватило, и он полетел в разверзшуюся бездну. Но успел расставить руки и вытянуть ноги вперед – все для того, чтобы повиснуть над пропастью, как запутавшаяся в паутине муха. Фонарь упал, перекатился со звоном и остался в углу. Плита над головой медленно и жутко покачнулась, поехала вниз и захлопнулась мягко и глухо, накрыв собой ловушку.

Рюкзак повис на одной лямке, вторая с хрустом оборвалась еще в полете. Ноша упорно тянула его в пропасть, и Кирилл старался лишний раз не двигаться, вниз он посмотрел только один раз, но этого хватило. Батарейки в фонаре еще не сели, и света хватало. Бледно-синий луч освещал десяток тонких металлических пик, торчавших со дна ямы. А может, и не десяток, может, и больше – Кирилл пересчитывать их не стал, глянул мельком, взмок от ужаса и отвернулся. Посмотреть бы на часы – он сейчас полжизни отдал бы за эту возможность. Но последняя попытка оторвать от стены руку не удалась, он и так еле удержался и уже чувствовал, что конечности начинают затекать. Лучше не рыпаться, а думать о приятном – о том, как вернется домой, снимет эти тряпки, отмоется в горячей ванне. А потом ляжет спать и будет спать долго, может, даже и сутки. С ним так уже было однажды, после экзамена или сессии, – все сдал, пришел домой, упал на кровать и поднялся с нее только следующим вечером. Есть тогда хотелось зверски, но сначала пришлось напиться…

Над головой что-то громко ухнуло, заскрежетало по камню, потолок покачнулся и пополз вверх. Между плитой и полом образовался небольшой зазор, он быстро расширялся, на краю показался человек, потом еще один, за ним еще. Все одинаковые, как под копирку, – черные бороды, зверские лица, сведенные к переносице брови. А этот вообще красавец, еще немного – и испепелит взглядом. Кирилл глянул на мрачную, перепачканную, с ободранной щекой физиономию Ибрахима и отвел взгляд: «Иди отсюда!» Мысленный посыл не помог. Личный палач халифа оглядел зависшего над волчьей ямой иностранца, мотнул бородищей и что-то буркнул. Сверху змеей полетел канат, перехваченный узлом конец упал на грудь Кириллу.

– Берись, мы тебя вытащим! – прорычал Ибрахим, но Кирилл не шелохнулся.

«Ага, сейчас. Ищи дурака!» Он осторожно повернул голову и покосился вниз. Черт, как они близко, лучше туда не смотреть. Сколько же еще тут висеть?

– Выходи! Тебя ждет награда халифа и титул! – не унимался Ибрахим.

– Спасибо! Он меня уже наградил, мне хватит! – отозвался Кирилл, не поворачивая головы.

– Ты будешь богат и знатен! Правитель даже простит тебе преступление! – с придыханием посулил палач.

– Какое же? – Кирилл спросил просто так, без интереса, для статистики. Какое преступление можно простить человеку, отравившему правителя Аббасидского халифата?

– Ты зашел в дом, куда может заходить только халиф, и оставался там непозволительно долго! – объявил Ибрахим и присел на корточки у края ямы. – За спасение своей жизни халиф не пожалеет ничего, он приказал мне привести тебя к нему немедленно! Берись за веревку.

– Что? – Кирилл рывком повернул голову и едва удержался на стене.

Рюкзак дернулся, что-то слабо звякнуло внизу, подошвы и ладони поползли вниз.

– За спасение жизни? Так халиф жив?

– Да, милостью небес он не коснулся отравленного блюда, твое искусство заставило его забыть обо всем. Визирь Мунис ал-Фадли, мазалим, заведовавший жалобами, отведал отравленного блюда, яд разлился в нем, и он умер, – провозгласил палач.

Кирилл кое-как согнул руку в локте, дотянулся пальцами до каната, вцепился в него, обмотал вокруг запястья. Рывок последовал незамедлительно, Кирилл успел поджать колени и почувствовал, как по подошвам ботинок чиркнули острия вкопанных в землю копий. Пола плаща зацепилась за зазубренный наконечник, и Кирилла выволокли из ловушки, подняли на ноги и прислонили к стене. Ноги предательски тряслись, колени дрожали, зубы постукивали в такт неровному дыханию. Кирилл вытер мокрые от пота ладони о грязные драные джинсы и выпрямился, посмотрел на Ибрахима.

– Халиф ждет тебя, надо идти. – Палач посторонился, пропуская Кирилла перед собой.

– Да-да, одну минуточку…

Ноги отказывались подчиняться, а от одной мысли о том, что сейчас придется идти мимо тела астролога, перелезать через завал и ползти по набитой сколопендрами норе бросало в дрожь. Ибрагим рыкнул что-то коротко, и Кирилла подхватили под руки два зверообразных охранника.

– Ты должен идти, уже рассвет, правитель ждал тебя всю ночь.

Кириллу удалось сделать несколько шагов вперед. Превратившиеся в лохмотья полы плаща путались в ногах. Кирилл запинался и спотыкался, но брел, охранники бережно держали его, как заботливая нянька делающего первые шаги младенца. Еще один шаг, за ним еще, поворот, и факел идущего впереди охранника высветил из темноты завал, груда камней на полу была все ближе.

– Подождите. – взмолился Кирилл. – Подождите, пожалуйста! Я сейчас.

Его аккуратно прислонили к стенке, он сполз по ней на пол, отобрал у охранника свой рюкзак, прижал его к животу и прикрыл глаза. Тошно-то как, так плохо ему не было даже вчера, после печенюшек с начинкой и кальяна. Пол закачался, заходил волнами, стены рванулись вверх, потолок раскололся, в глаза ударил яркий белый свет. «Ифрит, ифрит!» – заорал кто-то над ухом, зазвенел чем-то и затопал, как убегающий слон. «Да какой я вам ифрит, что вы орете, как девки!..»

Ослепительные лучи резали глаза до слез, горло сдавил спазм, ладони скользили по гладкой плотной ткани. И тоже белого цвета, как и все вокруг, даже люди. Один был ближе всех, он схватил Кирилла под руку и потащил куда-то, бормоча себе под нос:

– Пойдемте со мной, и побыстрее, здесь лучше не задерживаться. А то мало ли что…

Глаза привыкли к свету, Кирилл разлепил веки и увидел, что его тащат по коридорам центра хроноперемещений.

– Рюкзак! – крикнул он, озираясь по сторонам. – Где мой рюкзак?

– Здесь, все здесь. – Человек в белом перехватил вещмешок поудобнее, подобрал тащившуюся по полу оторванную лямку. – Сейчас все заберете. Нам чужого не надо.

Голова еще побаливала, глаза закрывались сами собой при взгляде на таблицу с цифрами. Кирилл встряхнулся, провел ладонью по лбу, взъерошил волосы и снова уставился в «оборотку». Но сосредоточиться не получалось, со вчерашнего вечера глаза застилало сияние разложенных в декольте светской львицы бриллиантов и ее тренированный оскал. Дамочку интересовала аренда ресторана, и озвученная сумма вызвала у силиконовой куклы тихий восторг и желание заплатить немедленно. Прямо здесь и прямо сейчас. Хорошо, хоть не наличными, и Кириллу удалось сплавить ее в объятия взмыленного управляющего. Представительный блондин не подвел, увлек красотку на переговоры к себе в кабинет. Следом за ней подбирался плешивый дядечка с круглой и рыхлой, как недожаренный блин, физиономией, очень похожий на свою фотографию в журнале, улыбался заискивающе и стаскивал с длинного носа крохотные очочки. Но это был бы уже перебор, и Кирилл не выдержал, приложил обе ладони к груди, поклонился ернически и сбежал из ресторана через кухню. Пошел он куда подальше, этот любитель поесть на халяву, журнал все равно в офис принесут.