Помню, были цветочки, клумбы с бордюром. Мох и васильки. Воздух плотный и овладевает дремота. Немного сладковат и дурманит. Лучше побыть с моими, лёгкими и крылатыми. Мимолётны, конечно. Но тем драгоценнее.

Смутно, но были. Никем и никогда. Словно существовавшие от века. Строчки без. Вынес оттуда. Не сам же. Не умею. Смысл отсутствует. Связи никакой. Никем не читанные, никем не сочинённые. Безмолвная, глухая синева. Выстраивались и распадались. Жили мгновение. Красоты необыкновенной и невозможной.

Сколько прошло, не помню. Туман и видения. Свихнувшегося пастора. Не свойственно. И вынырнул. Неподъёмная, невыносимая усталость и отупение идиотическое. Всё. Прибыл. Конечная и выходить. Давно грезилось и часто. Но смутно и воспринимал как шутку, избыток и завиток. Отбрасывал, не настаивая. Теперь отчётливо. Вещь не сложная, и подготовился давно и на всякий.

Несколько изумился равнодушию и невниманию к собственной. Приготовил, не торопясь. Рассеянно и в задумчивости. Не рано ли? Тот? Или ошибся и не угадал. Иди угадай, сегодня или вчера лучше было. Синий цвета индиго. Вспомнил. Показалось, давно и в другой.

Однако не отвлекаться. Варианты разные. Возможностей много и все доступны. От идо. Решился, но отстранённо и с усмешкой. Словно о другом, неизвестном, дальнем и брезгливо. Всегда успеется. Бывало, конечно, что нет. Не успевали. Хотели, но запозднились, замешкались. Только собрались, а они уже тут, пришли. Но в наши времена можно неторопливо, и продлевая развлечение.

Хотя пора. Никогда не знаешь. Но вроде. Устал. Да и смысл в продлении? Не просматривается и не вижу. Всё уже было. Большего не предвидится. Да и зачем? И что? Не хватает воображения.

Подержал на ладони. Симпатичная, удлинённой формы, гладкая на ощупь. Приятно взять в руку. Аккуратно вернул обратно, где пребывала до. В ящик письменного. Повернул ключ. Налил в стакан коньяку. Стакан гранёный, коньяк «Греми». Редкость по нынешним. Сохранился с тех, благословенных. Без проблем и единогласно. Может быть, завтра? Воскресный день. Посмотрим. Прошедшее всё равно не отнять, и минус не сделать. Есть и уже не оставит.

С чего начать? Долго думал. Не знаю. Теряюсь. Вдруг налетело. Сказало: начни с этого. Вовсе не хотел. Но не зависит. Раз указано. Всегда послушен и подчиняюсь. Есть внутренняя, но зачем на публику. Кому интересно? У всех заботы. Понимаю и воздерживаюсь. Свои не навязываю, всегда против.

Повторяю, налетело, и вспомнил. Одно лето. Давнее. Отдыхал с подругой. На берегу озёр, в чащах лиственных и хвойных. Средств никаких. Одни чувства. Выяснилось, не кормят. Построили шалаш, браконьерничали. Ловили рыбу сетью. К тому же ягоды. О грибах не говорю. Не успевали съедать. Хотя были молоды и аппетит не покидал.

Одна тётка, — имя было, но забылось, — раз в неделю привозила хлеб и прочую мелочь из сельского гастронома или сельмага. Приплывала на лодке. Браконьерша была — не нам чета. Выпивали с ней, но немного. Бутылку на троих и без продолжения. Так договорились. Никаких других услуг. Не платили. Нечем и незачем. Вознаграждали общением.

Сейчас наоборот. За всё плати. Не было, не сделано и не просил, а плати. За что, почему? Не интересует. Ещё ходишь, дышишь? Вот и плати. Другая эпоха. Был не готов к переходу. Оттого и грущу по прошлым. Возраст ни при чём. Люблю тот, что есть.

Комары, конечно, ели. Едуть, едуть, комары едуть, — говорила браконьерша. Но это нас. Её отвергали и не прикасались. Своя, местная. Не было интереса. С подругой разошлись. Удачный брак и отъезд на Гаваи. Считаю, повезло, и не жалею. Нашёл счастье на месте и доволен. Ходить далеко не следует. Всё равно получишь, что суждено. Но помню. Не зависит. Потому, само по себе. Хочешь, не хочешь — остаётся. Да и не спрашивает.

Одуванчики были огромные, как зажжённые фонари. От фонарей холод и городской пейзаж. От одуванчиков тепло и сельская местность, в озёрах и перелесках листвы. Вспоминать не надо, ни к чему, но, — повторяю, — не зависит.

Обратимся к настоящему. Касается непосредственно. Подошёл как-то и говорит:

«Я всё ваше личико вижу».

Так и познакомились.

Не удержался. Выразил просьбу. Не отказал. Только вышла. Возьмите, но аккуратно. Благоговейно принял. Чертовски точен в мелочах. Сообщил стоимость. Понял намёк и купил. Оказалось, расходится медленно. Был огорчён, узнав. Прочёл с трепетом. Почтительно жду следующей. Приобретаю и ставлю. Набралось на полку. Смотрю и приобщаюсь. Ликую при виде.

Купив первую, носил с собой. На грудь и ближе к сердцу. Куда поставить? От солнца выцветает вид. Хотел сохранить в первозданности. Но истрепались края. Был расстроен и поставил. Однако всегда при мне, не расстаюсь. Отдельные выучил и повторяю. Особенно перед сном.

Кажется, понял секрет обаяния. Он не пишет, он строит. Возводит здания душ. Так и видишь: душа — и чертог для каждой. Отдельно — и никаких коммунальных услуг. Величественно. Трепет. Невольный вопрос:

«Кто ты такой?»

Праздный вопрос. Ответ дан. Немею при виде, хочется стать лучше. Не выходит. Начинаешь понимать: ты туда не попадёшь. Недостоин.

Сколько трудов, дней, ночей без сна в обоих! Чтения. Листает, просматривает. Библиотеки, библиотекарши работают днём и ночью на одного, лифты ходят, не жалея себя, вверх, в читальный, и обратно, везут, нагрузившись, затерянные миры. Стараемся почувствовать, ощутить. Жаждем не отстать. Не получается.

Как там, это, маленькое такое, область, впадина, ареал, на букву, — забыл какую, — «х» или «у»? Покушал плотно, прилёг. А, вспомнил, Марракотова бездна, ну как его, этого, из Девоншира, жена прилегла рядом, помогла разобраться. Оказался… он же… он же… Как хорошо! Иметь жену. С образованием. И память, как у школьницы. В этом возрасте ярко помнится, всё, до мелочей. Вот и девонширец заподлицо. Удовлетворён, доволен.

Кладёт ручку. Испытывает радость. Радость узнавания. Всё знакомо. Приятно. Столько лет. Дивная пара. У меня такая жена. Это он. У меня такой муж. Это она. Единение, гармония, взаимопонимание. Полнота последнего ошеломляет. Редко встретишь. Не редко. Случай единственный и неповторим.

Тянет к идиллии, тихой опушке леса, к овцам, оставленным на пригорке. Тонкорунны и ждут. Взывает, делает возможным, чувствуешь — уже рядом. И бог становится родным и близким. Членом семьи, соседом по коммуналке, равноправным. Слеза набегает, может упасть, надо удержать, продлить переживание.

Поражён несоизмеримым. Общественность одарила доверием. Поэт. Знает, что. Догадывается о значении. Но в обращении прост, человечен. Грубоват, но обаяние сохраняет. Милый и идёт к лицу. Иногда резок. Принимаю. Столько на себя взвалил: ответственность и поэт. Расцениваю как. Искренен и не скрывает. Горжусь.

В дождливый день написал строки. Строки неумолимо поэтические. Сразу на разных. Пишет на двадцати, говорит на пятидесяти. И есть о чём. Тут и на одном? Да и нечего. Как не восхищаться, как не благоговеть?! И то, и другое. Неоднократно отмечен. Слежу за восхождением. Неотрывно.