— Тогда приступим к главному, — процедил Марк.

Норт, с большим интересом наблюдавший за ходом событий, в один миг посерьезнел и шагнул к ним. «Друзья», до этого стоявшие в темноте, также приблизились, как по команде — в одном молчаливом шаге, и вновь замерли.

— Покажи Рубиновый Ключ! — жестко приказал Марк.

У Норта лихорадочно заблестели глаза.

— Покажи, — глухо повторил он.

Сердце Василисы бешено застучало, хотя она и смутно догадывалась об этом. Так, значит, они хотят отобрать у нее Ключ… Но не силой, понятно… Тогда как?

— Я жду, — напомнил о себе Марк. — Учти, часодейство к тебе нельзя применять, но я могу отобрать его силой…

— Ключ нельзя отобрать силой, — бледнея, возразила Василиса. Рука сама собой потянулась к заднему карману джинсов и через мокрую ткань нащупала Ключ.

— Много ты знаешь про Ключи, — медленно сказал Марк. — Ключ нельзя отобрать, но можно подарить… Так у тебя есть он или нет? Просто покажи его нам.

— Пожалуйста!

Василиса достала из кармана Рубиновый Ключ и протянула его в раскрытой ладони.

У нее была смутная надежда, что Марк тут же схватит его, как Фэш, и обожжется.

Но тот явно не спешил этого делать.

Одночасники Марка, на миг ожив, восхищенно зашептались между собой.

— А сейчас ты подаришь его Норту, — четко произнес Марк. — Просто произнеси клятву дарения: «Я, Василиса Огнева, отказываюсь от Рубинового Ключа навеки и передаю его моему брату, Норту Огневу согласно правилу родственных уз». Повтори.

— С чего ты взял, что я буду повторять эту чепуху? — возмутилась Василиса. — Ключ подарили мне, а не Норту.

— Твой отец желает, чтобы Рубиновым ключником стал Норт, потому как он более достоин его, — терпеливо, как маленькому ребенку, пояснил Марк, однако в его голосе послышалась неприкрытая угроза. — Более достоин войти в Часовой Круг, как наследник Огневых и часовщик Высшего Круга.

— Я тоже часовщик Высшего Круга, — зло сказала Василиса. — И даже имею большие права на наследство, чем Норт!

— О, я вижу ты уже додумалась до многого, — насмешливо произнес Марк. — Тогда, может, ты уже знаешь, почему всем мешаешь, Василиса Огнева?

— Не знаю и знать не хочу!

Лицо Марка расцвело улыбкой, и, хотя левая щека продолжала алеть, к нему возвращалось хорошее настроение.

— Вот тебе загадка, — начал он. — Некая X мешает некому Y стать наследником состояния некого XY. Если X забрать из уравнения, останется Y. Понимаешь?

Василиса нахмурилась.

— Далее, эта X портит отношения господина XY с некой госпожой Морти… э-э, пардон, госпожой Y. Если X забрать, что останется? Правильно — полная гармония игреков… И никто не будет мешать госпоже Мортиновой посильнее сдружиться с господином XY. И самое интересное, — Марк чуть понизил голос, — есть еще одна некая… госпожа, пожелавшая действительно остаться неизвестной. Давай тоже назовем ее Y, потому что они обе сохнут по господину XY. А эта госпожа связана с Огневым большой тайной… Желая отомстить, она дарит некий Ключ той самой X, но на самом деле желает откупиться от господина XY, а заодно избавиться навсегда от X, которая очень-очень ей мешает.

— Ничего не понял. — Норт удивленно посмотрел на Марка. — Чего это ты наговорил?

— Чем это я мешаю Белой Королеве? — изумилась Василиса и добавила зло: — У тебя, кажется, горячка после удара.

Марк скрипнул зубами, но сдержался.

— Лучше бы спросила, почему я тебе рассказываю все это… Ты зря не прислушиваешься к тому, что тебе говорят. От тебя желают избавиться три могущественных часовщика. Одни из самых сильных во всем мире… Это слишком много для слабой человеческой жизни, понимаешь? Другими словами, скоро уравнение потеряет одну неизвестную.

— Мой отец не убьет меня! — бледнея, произнесла Василиса и отступила, но уперлась в проклятую каменную стену. — Я же его дочь, его ребенок, как Норт! Я не верю, что он желал бы такого мне…

— Тогда почему мы здесь? — устало спросил Марк, вдруг потерявший интерес к красноречию. — Слушай, не затягивай, мне и так надоело стоять.

Марк ловко щелкнул пальцами: прямо из воздуха вылетело два стула. Он уселся на один из них, другой предложил Норту. Но тот, покачав головой, остался стоять. Кажется, братец сильно волновался.

— Мне тебя жаль, честно… Поэтому прошу — отдай по-хорошему Рубиновый Ключ.

— Нет, — бледнея, твердо произнесла Василиса.

— Мне велели передать: если ты добровольно отдашь Ключ, — продолжал Марк, — тебе будет дозволено немного пожить в Черноводе. А если будешь хорошо себя вести — сможешь там остаться. Но если нет, — голос его стал угрожающим, — тобою займется госпожа Мортинова.

— Я сказала — нет! — дрожа от ярости и вновь подступившего холода, выкрикнула Василиса. — Никогда я вам не отдам Ключ, ясно?!

«Он просто обманывает меня… хочет запугать», — стараясь утешить саму себя, думала Василиса.

— Сначала она вырвет тебе крылья специальным способом… это очень больно. Потом…

— Марк, перестань, — поморщился Норт. — Ты что, не видишь, она тебе не верит.

— Почему-то истинной правде никогда не верят, — мгновенно огорчился Марк.

Казалось, происходящее весьма-весьма забавляет его.

— Между прочим, именно я придумал один замечательный план, — многозначительно добавил он. — И господин Огнев одобрил его. Норт, расскажи об ее дружке, остальце этом…

— Алексей Рознев, — четко произнес Норт. — Кажется, так зовут?

Василиса остолбенела. У нее возникло очень, очень нехорошее предчувствие… Только не это, не может быть.

— Если ты не отдашь нам Ключ, он умрет.

— Знаешь что? Я тебе не верю. — Василиса украдкой потерла горло — болело до ужаса.

Марк заметил это и злорадно ухмыльнулся:

— Вот твой дружок…

Он вновь поднял руку — зазвенела стрела, перед Василисой завихрилось серое облако, словно бы здесь решила собраться вековая пыль с какого-нибудь чердака.

— Ну и грязно же там, в подземелье, — поморщился Марк, отодвигаясь вместе со стулом.

Пыль рассеялась, являя взору взлохмаченного мальчишку, связанного и с кляпом во рту. Глаза его расширились от изумления, когда он увидел Василису.

— Лешка…

Василиса ахнула. Ей вдруг стало совсем нехорошо, низкий потолок закружился перед глазами. Лешка замычал и попробовал перевернуться на бок.

Василисе стало так страшно, что даже затошнило, — казалось, будто ее сейчас вырвет от пережитого.

Лешка глухо застонал, пытаясь освободиться.

Наверняка он даже не знает, что с ним, где он находится…