отвечая за их хранение в Британском музее. Это можно трактовать как попытку скрыть доказательство подлога от посторонних глаз.

Автор книги «Piltdown Men» («Пилтдаунский человек») Рональд Миллар (Ronald Millar) заподозрил Грэфтона Элиота Смита. Питавший к Вудворду далеко не дружеские чувства Смит вполне мог решиться на то, чтобы заманить Вудворда в западню тонкого обмана. Смит, как и Тейяр де Шарден, провел некоторое время в Египте и имел доступ к древним костным останкам, которые вполне мог потом закопать в Пилтдауне.

Фрэнк Спенсер, профессор антропологии Королевского колледжа Нью-йоркского университета (Queen College of the City University of New York), написал книгу, в которой обвиняет в пилтдаунском подлоге сэра Артура Кита, хранителя Хантерианского музея Королевского военно-медицинского колледжа (Hunterian Museum of the Royal College of Surgeons). Кит считал, что человек современного типа появился гораздо раньше, чем могли предполагать ученые, и как раз это, утверждает Спенсер, побудило его вступить с Доусоном в сговор, чтобы подкрепить свою гипотезу «фактическим» материалом.

Другим подозреваемым является профессор геологии Кембриджского университета Уильям Соллас (William Sollas). Его имя прозвучало в записанном на магнитофонную пленку послании английского геолога Джеймса Дугласа (James Douglas), который умер в 1979 году в возрасте 93 лет. Соллас не любил Вудворда, критиковавшего разработанный Солласом метод производства пластиковых слепков с ископаемых костных останков. Дуглас вспоминал, что он посылал Солласу из Боливии зубы мастодонта, похожие на обнаруженные в Пилтдауне, а также что Соллас получил некоторое количество бихромата калия, химического препарата, который, по всей вероятности, использовался для окраски многих пилтдаунских образцов. Соллас также «позаимствовал» в коллекции Оксфордского музея несколько зубов обезьяны. По словам Дугласа, Соллас втайне наслаждался тем, что Вудворд оказался вовлеченным в историю с пилтдаунским подлогом.

Но причина для подобного мошенничества должна быть более веская, чем личная месть. Спенсер указывал, что найденные останки «были хорошо подготовлены, чтобы выдержать внимательное научное исследование и быть интерпретированными как ископаемые останки человека».

Одной из возможных причин подлога, совершенного ученым-профессионалом, могла быть неадекватность доказательств в пользу эволюции человека, которые накопились к началу двадцатого века. Дарвин опубликовал свою работу «О происхождении видов» в 1859 году, что практически сразу дало мощный толчок поиску ископаемых свидетельств, которые бы соединили Homo sapiens с древнейшими обезьянами миоцена. Открытия, подтверждавшие присутствие в плиоцене и миоцене полностью современных по своему строению человеческих существ, замалчивались, а яванский человек и гейдельбергская челюсть стали единственными объектами, на изучении которых сосредоточились научные круги. Но, как мы видели в главе 8, яванский человек не получил единодушной поддержки научной общественности. Буквально сразу появились серьезные сомнения по поводу того, что обезьяноподобный череп и найденная в 13,7 метра от него бедренная кость, идентичная кости современного человека, принадлежали одному и тому же существу. Кроме того, некоторые английские и американские ученые, такие, как Артур Смит Вудворд, Грэфтон Элиот Смит и сэр Артур Кит, разрабатывали альтернативные подходы к проблеме эволюции человека, в рамках которых утверждалось, что формирование «интеллектуального» человекоподобного черепа предшествовало появлению челюсти, морфологически идентичной современной. Между тем яванский человек отличался чисто обезьяньим черепом с выраженными надбровными дугами.

Очень многие ученые предложили свои версии относительно личности и побудительных мотивов пилтдаунского мошенника. Со своей стороны, мы тоже хотели бы предложить нашу рабочую версию. Рассмотрим следующий сценарий. Рабочий в Баркхэм-Мэйноре на самом деле нашел череп эпохи среднего плейстоцена, как это описано Мэйбл Кенвард. Фрагменты находки были переданы

Доусону. Доусон, находившийся в постоянной связи с Вудвордом, действительно ему об этом сообщил. Вудворд, в то время занимавшийся разработкой собственной теории эволюции человека и очень озабоченный отсутствием, после пятидесяти лет кропотливого труда, научных свидетельств в пользу эволюции человека, замыслил и осуществил подлог. Но он действовал не в одиночку, а вместе с группой связанных с Британским музеем ученых, которые помогли ему получить и таким образом подготовить необходимые образцы, чтобы те смогли выдержать обследование со стороны других ученых, в их тайну не посвященных.

Окли, которому принадлежит большая роль в разоблачении пилтдаунского мошенничества, писал: «Тринильский ископаемый материал (яванский человек) был далеко неполон, и для многих ученых он не являлся подтверждением справедливости взглядов Дарвина на эволюцию человека. Иногда я задавал себе вопрос, не стал ли пилтдаунский подлог результатом ложного и нетерпеливого желания как можно быстрее найти приемлемое «недостающее звено».

Вейнер допускал такую возможность: «Это вполне можно объяснить нездоровым желанием поучаствовать в разработке теории эволюции человека, снабдив ее столь необходимым «недостающим звеном»… Пилтдаун явился непреодолимым соблазном для фанатика от биологии восполнить то, что Природа создала, но не позаботилась сохранить».

К разочарованию предполагаемых мошенников, открытия нескольких следующих десятилетий никоим образом не поддержали тот вариант эволюционной теории, который должны были представлять пилтдаунские находки. Новые костные останки яванского человека и пекинского человека, а также материалы по африканскому австралопитеку многие ученые сочли подтверждением гипотезы, что предком современного человека был человек-обезьяна с выраженными надбровными дугами. Гипотеза о высоколобом пилтдаунском человеке была дискредитирована.

Шло время, и проблемы создания приемлемой эволюционной родословной ископаемых гоминидов стали еще более острыми. В критический момент ученые, связанные с Британским музеем, решили действовать. Заручившись поддержкой своих, вполне возможно, ничего не ведавших коллег, они взялись систематически и энергично разоблачать мошенничество, которое сами же и совершили. В ходе этой кампании некоторые образцы могли быть специально обработаны с помощью химических и физических средств для придания подлогу большей достоверности.

Мысль о том, что группа мошенников действовала во взаимодействии с Британским музеем, сначала совершив научный подлог, а затем разоблачив его, многими воспринимается как маловероятная. Однако она основана на тех же самых обширных (или скудных) сведениях, что и другие обвинения. Под подозрением оказалось так много британских ученых, включая некоторых из Британского музея, что теория сговора уже не могла реально расширить круг возможных соучастников.

Вполне возможно, что в Британском музее вообще никто и понятия не имел о подлоге. Но, по мнению многих ученых, среди этих недобросовестных людей обязательно должен был быть кто-то — действовал ли он в одиночку или в сговоре с другими, — кто имел научную подготовку и преуспел в совершении мошенничества.

Гэйвин Де Беер (Gavin De Beer), директор Британского музея естественной истории, был уверен, что методы, использованные в разоблачении пилтдаунского обмана, «сделают фактически невозможным повторение подобного мошенничества в будущем». Но мошенник, обладающий знаниями о современных химических и радиометрических методах определения возраста образцов, вполне может сделать фальшивку, распознать которую стоило бы больших усилий. Действительно, вряд ли мы можем быть абсолютно уверены в том, что в одном из крупнейших музеев мира не находится подделка, аналогичная пилтдаунской