Двадцать второго числа супруги гостили на другой вилле. Ивана и Анну принимала так называемая тупиковая ветвь семейства Аль Тани. Инициатором приглашения стал бывший сосед Ивана по тюремной камере. Этого мужчину, как выяснилось, звали вовсе не Саидом, но это и не важно.

Иван не очень вникал в местные монархические заморочки, но это почему-то было интересно его жене Анне, возможно, Антонову и еще кому-то в Москве. Женщине здесь не пристало задавать вопросы мужчинам, тем более членам царской семьи, пусть даже из тупиковой ветви. Так что пришлось Ивану осторожно выспрашивать у слегка оклемавшегося бывшего сокамерника, как он докатился до такой жизни.

Выяснилось, если коротко, следующее. Отец этого человека, сводный брат правящего эмира, сын прежнего от другой жены, некоторое время состоял в оппозиции к брату и монарху. Его бы уже, возможно, казнили под каким-нибудь благовидным предлогом, но каждый раз вступались британцы. Эта скрытая вражда длилось, по сути, все время, пока в стране правил Хамад, свергнувший, кстати, их общего отца.

В сентябре две тысячи одиннадцатого года после неудачной — спровоцированной или даже придуманной такими спецами, как Махмуд аль-Хамаз — попытки переворота последовали аресты. В участии в заговоре был обвинен и тот человек, с которым Козаку довелось сидеть в одной камере на базе «Эс-Сайлия». Его, наверное, уже обезглавили бы, как других арестованных офицеров, но пошел какой-то торг. Сам же сиделец весьма убедительно симулировал безумие на почве религиозного фанатизма.

Любопытно еще и то, что мужчина этот подумал на Козака, что он — подсадная утка. Когда Иван услышал такое от него, то долго смеялся.

Ему кое-как удалось отбояриться от главного их подарка. Ивану хотели презентовать ценного арабского скакуна. А так посидели неплохо, пообщались с интересными людьми, обзавелись новыми связями, важными знакомствами, каковые, возможно, им еще пригодятся.

Рано утром, в день намеченного ими отъезда в Таиланд, их привезли в Умм-Салаль. Это был тот самый форт, в котором Анна провела несколько беспокойных дней и ночей, именно то место, которое Сахид назвал истинным сердцем Катара.

Охранник, знакомый госпоже Козаковой, провел супругов через открытые ворота. В самом центре периметра, образованного стенами старого арабского форта, стояли двое молодых мужчин. Они были в простых арабских одеяниях и только что совершили утренний намаз, даже коврики не успели убрать. Увидев супружескую пару, привезенную в этот старинный форт, арабы, улыбаясь, двинулись им навстречу.

Всего через каких-то два дня Иван и Анна, уже находящиеся в курортном коттедже на острове Самуй, будут смотреть репортажи мировых СМИ об отречении эмира Катара. Тогда они вспомнят этих двух молодых людей, вышедших к ним не в богатом облачении, не в парадных офицерских мундирах, а в обычной домашней одежде. Так, как будто они были их друзьями или родственниками.

Это были Тамим бин Хамад Аль Тани, будущий эмир Катара, и его брат Салех, отныне второй по значимости человек в правящей семье.

Когда между двумя зубцами стены, казавшимися полупрозрачными из-за дивного розоватого освещения, как и всегда, неожиданно для наблюдателя, показался край солнечного диска, Иван и Анна стали прощаться. Катарцев ждали свои дела, весьма непростые обязанности. На следующий день в их небольшой стране поменяется власть, и один из них станет главой государства.

У супружеской пары, выехавшей прямо из Умм-Салаль в аэропорт, чтобы успеть на утренний рейс Доха — Бангкок, тоже имелись свои планы.

Иван и Анна Козаковы отправлялись на отдых, но уже знали, что вместо двух недель им дадут отдохнуть лишь одну. Анне предстояло вернуться из Таиланда в Москву и предоставить исчерпывающий доклад о том, что случилось в Дохе, Антонову и прочему начальству.

Что касается Айвена Козака, то его трехлетний контракт с компанией «Армгрупп» истекал в конце июля нынешнего года. Майкл Сэконд, куратор Козака по линии лондонской фракции этой структуры, предложил ему подумать о заключении нового договора на весьма выгодных условиях. Точно такое же пожелание передал своему самому ценному агенту через Анну Козакову их общий московский куратор. Фактически это был приказ.

Антонов, а затем и высокое руководство ГРУ обратили особое внимание на один из фрагментов переписки крупной охранной структуры, обнародованной неким сыном человеческим в «Третьей книге джунглей».

Там говорилось вот что:

«Парни из ЦРУ, а также некоторые наши коллеги из «Армгрупп» этой весной собирали сведения о ядерных испытаниях Советов в среднеазиатском регионе.

Дэвид, они явно что-то задумали».

Перед Антоновым-Званцевым и его командой была поставлена конкретная задача: собрать максимум информации по данной теме и выяснить, что или кто за этим стоит.