– Изабель, приказание Джаббара не имеет никакого отношения к плану нашего побега, – набравшись решимости, Джулиана твердо посмотрела в глаза сестре. – Это простое совпадение. Все дело в том, что Джаббар решил сделать тебя своей наложницей. Не понимаю, правда, почему он не пригласил тебя одну. Должно быть, опасается, что ты чем-нибудь испортишь ему настроение, и тогда я…

– Нет! – отпрянув к решетчатому окну, Изабель затравленно уставилась на сестру и подругу. – Нет, это абсолютно невозможно… Пойми, Джулиана, я не могу такого допустить! Принадлежать Джаббару для меня, все равно что умереть. Неужели ты до сих пор не знаешь, как восточные мужчины смотрят на такие вещи? Если я хотя бы один раз буду лежать в объятиях Джаббара, Касим никогда не женится на мне. Если женщины бея, после того как она вошла в его гарем, касается другой мужчина, ее не оставляют в гареме. Даже если несчастная ни в чем не виновата, даже если она подверглась подлому насилию!

Изабель разрыдалась и забилась в истерике. Подружки долго уговаривали ее примириться с обстоятельствами, но молодая женщина не желала ничего слушать. В конце концов у Джулианы попросту лопнуло терпение. Попросив Айшу оставить ее сестру в покое, девушка встряхнула Изабель за плечи и жестко сказала:

– Иди к себе, сестра, я не могу насильно заставить тебя поступать благоразумно. Но только запомни одно: если ты откажешься сегодня последовать моему совету и подчиниться негодяю Джаббару, то не увидишь своего Касима ни через два дня, ни когда-то еще. Потому что завтрашнее утро для тебя скорее всего вообще не наступит!

Поплакав еще немного, Изабель решила смириться со своей участью. Хотя бы потому, что ей больше ничего не оставалось. А вскоре сестрам принесли роскошные полупрозрачные наряды, в которых они должны были предстать пред светлыми очами бея.

– Совсем одинаковые! – удивленно всплеснула руками Изабель. – Ты только посмотри, Джулиана, все вещи абсолютно похожи, даже шапочки и вуали.

– Да, это действительно так, – задумчиво протянула Джулиана, которой подобное обстоятельство совершенно не понравилось.

В самом деле, служанки принесли им с Изабель одного цвета и покроя газовые шаровары и коротенькие жилетки: ярко-зеленые, с синим отливом, усыпанные мелкими серебристыми блестками вокруг замысловатых узоров. Бархатные шапочки с кистями и остроносые туфли были того же оттенка, а бледно-розовые вуали и украшения из круглых золотых пластинок различались лишь в малозаметных деталях. Служанка Джулианы Зара, помогавшая собираться обеим наложницам, оглядела их с восторженным удивлением и громко воскликнула:

– О милосердный Аллах! Моя любимая повелительница Зульфия! Вы похожи с госпожой Джамилей, как похожи друг на друга бутоны бледных и ярких роз!

Сестры испуганно переглянулись и разом вздрогнули, как от внезапного прикосновения к чему-то горячему. Джулиана незаметно пожала руку сестры и, твердо глядя ей в глаза, тихо сказала:

– Изабель, что бы ни случилось, давай не будем впадать в панику, когда впереди такой трудный вечер. Мы должны справиться с тем, что ждет нас сегодня в покоях Джаббара, а потом уже справимся и со всем остальным.

Накинув поверх невесомых нарядов зеленые шелковые покрывала, сестры стали дожидаться главного евнуха, который не замедлил вскоре появиться. Джулиана думала, что Бахрам приведет их в большой зал с бассейном и сердоликовым полом, но евнух повернул в сторону опочивальни. Сердце девушки болезненно сжалось, когда она взглянула на сестру. Плотно сомкнутых губ Изабель не было видно под розовой вуалью, но ее глаза, не прикрытые газовой дымкой, заметно увлажнились, а длинные ресницы часто трепетали, и с них вот-вот готовы были сорваться слезы.

– Я не приближалась к этим дверям с тех самых пор, как Касим отправился в тот роковой поход, – тихо проговорила Изабель, перехватив взгляд сестры. Джулиана легонько сжала ее дрожащую руку чуть повыше локтя.

– Понимаю, как тебе тяжело находиться здесь сейчас. Но прошу тебя, Изабель, милая, собери все свои силы. Помни, что скоро этот кошмар закончится, нужно только пережить сегодняшний вечер.

В опочивальне бея Джулиана и Изабель, не сговариваясь, упали на ковер, как предписывал этикет. Украдкой наблюдая за сестрой, Джулиана заметила, что та вся дрожит от волнения, словно листок на ветру. Да и у самой Джулианы состояние было не намного лучше. Беспокойство за Изабель лишало ее привычного самообладания и необходимого присутствия духа. Прошло не меньше минуты, прежде чем Джаббар разрешил невольницам подняться. По знаку бея сестры опустились на подушки напротив него и сбросили верхние покрывала.

– Зульфия, радость моя, ты прекрасна сегодня, как яркая звезда на небосклоне в знойную летнюю ночь, – ласково обратился к Джулиане Джаббар. – Оказывается, зеленый цвет тебе к лицу. Жаль, что ты до сих пор не приняла ислам, тогда бы ты могла носить этот цвет постоянно, не оскорбляя чувств правоверных. Ведь, как ты знаешь, зеленый – цвет ислама, и носить его иноверцам обычно не разрешается. Разумеется, если только этого не позволит владыка.

– Я буду рада, если смогу чем-нибудь угодить тебе, о повелитель правоверных, – Джулиана чуть-чуть наклонила голову в знак покорности воле господина, как полагалось в таких случаях. – Смею надеяться, что и ты будешь благосклонен к своим послушным рабыням.

– Если заслужат мою благосклонность, – отвечал бей с любезной улыбкой, не предвещавшей, как успела узнать Джулиана, ничего хорошего.

– Мы постараемся, наш повелитель, – ответила она, незаметно для Джаббара бросив ободряющий взгляд на сестру.

Бей предложил невольницам присоединиться к его вечерней трапезе, на что те с притворной благодарностью согласились. На самом же деле Джулиана была не в состоянии насладиться творениями лучших поваров Туниса из-за сильного беспокойства за сестру. А что касается Изабель, то она едва не давилась каждым проглоченным кусочком. Джулиана отлично видела, что бей все замечает и от души забавляется испугом бывшей любимой наложницы своего двоюродного брата. Ей сделалось не на шутку страшно. Она не сомневалась, что он задумал что-то не совсем обычное. Наверняка он станет заставлять Изабель делать какие-нибудь ужасные вещи, а потом обязательно спровоцирует ее на непочтительное поведение и прикажет избить или того хуже. Если Джаббар смертельно ненавидел Касима, то скорее всего так же сильно ненавидит и все, что связано с бывшим беем Туниса, в том числе и его возлюбленную. И видит он в ней прежде всего врага, а не красивую женщину.

Отставив чашку с недопитым кофе, бей слегка наклонился вперед, уперевшись руками в бедра, и в упор посмотрел на Изабель.

– Джамиля, любимая наложница Касима, – обратился он к ней, – за столько месяцев, проведенных в окружении одних женщин и евнухов, ты наверняка соскучилась по мужчине. Полагаю, ты очень довольна, что сегодня удостоилась высокой чести быть призванной к господину?

У Изабель кровь отхлынула от лица. Но она приложила все возможные усилия, чтобы ответить с деланной улыбкой:

– Я постараюсь оказаться достойной столь высокой чести, мой повелитель.