– Я бы вам не рекомендовал это мороженное.

– Это ещё почему? – спросила Габриель.

– В это мороженое входит коньяк «Леди Палач», – сообщил Корнелий. – Это очень дорогой коньяк.

– Вам жалко денег? – спросила Габриель.

– Мне жалко вас, а за мороженое я уже расплатился, – заявил Корнелий.

– Я хочу именно это мороженное, – заявила Габриель.

Мороженое очень понравилось Габриель, но Корнелий не только корректно промолчал, но ещё и нахлобучив ей на голову немецкую каску, сообщил:

– Думаю вам она вскоре пригодится.

– Для чего пригодится? – спросила Габриель.

– Пинать Польских евреев любят многие, – сообщил Корнелий. – Но их в последнее время стало так мало, что иногда дело доходит до драки.

Секретный ингредиент от полковника Купоросова, что входил в состав мороженого, начал действовать ещё до того, как Габриель поднялась на гостевую трибуну. Баронесса Габриель, сняв маску Прусской дворянки, явила лицо хулиганки, выросшей на берегу Балтийского моря. Вставив два пальца в рот, Габриель свистела как заправский хулиган. А также делала много чего такого, что заставило русскоязычных болельщиков полезть через ограждение.

Немецкие болельщики, углядев вторжение на свою территорию, кинулись отстаивать честь команды. Но первым выхватил Корнелий, когда мордатому русскому туристу не понравилась его эсэсовская форма. Но Корнелий отдыхал в одиночестве где-то секунд пять. Очень быстро к нему начали присоединяться храбрые немецкие туристы.

Выбравшись из груды тел, Корнелий увидел, как толстый немец в теле Альбионского рыцаря сцепился с мордатым русским туристом, а Габриель долбила русского агрессора каской по спине. Кончилось всё тем, что когда русский парень остался без союзников, немецкие туристы, подняв нахала на руки, зашвырнули его в соседний сектор.

Посмотрев как генерал Фридрих Розенберг с раскрашенным под немецкий флаг лицом, посадил на плечо визжащую от восторга Габриель, Корнелий кивнул ему головой и пошёл по рядам футбольных фанатов, по пути вознаграждая немецких болельщиков пилотками, кепи и касками. Когда у Корнелия кончился запас головных уборов, он почувствовал за спиной крылья от переизбытка народной любви, и продолжил дарить подарки.

После того как в ворота Российской команды влетел мяч, трибуна, где находились немецкие туристы, стала напоминать Кавказкою свадьбу. А сам Корнелий, разрядив в воздух очередь из пулемёта, впервые в жизни почувствовал себя счастливым. Но ещё не достаточно, поскольку он был больше русским чем немцем.

Поэтому Корнелий перелез в соседний сектор и, проходя мимо мордатого русского парня, походя сунул ему в руки Русскую винтовку со штыком и, дружески стукнув по плечу, сообщил:

– Родина мать зовёт!

Прусская аристократия на выезде

Корнелий всё же выхватил. И не просто выхватил, а лишился своего нового мундира. Но не от русских туристов. Туристам как раз понравились русские винтовки от юморного эсэсовца. А когда полицейские попытались удалить придурка со стадиона, то выхватили с прикладов. Корнелий тоже участвовал в драке, орудуя прикладом немецкого пулемёта.

Когда старший прапорщик Тимофеев угодил в полицейский околоток, предательница Фацелия поставила возле клетки стул и заявила, что она телохранитель, а не адвокат.

Немецкие шофера были такими же сороками как все нормальные шофера. Поэтому при перегоне грузовиков Корнелий набил мелким барахлом подпространственный карман. Но всё это барахло, вместе с головными уборами и оружием, было роздано туристам.

Хотя полицейские тоже были порядочными сороками, а эсэсовская фуражка Корнелия исчезла в кабинете начальника Полицейского околотка. Поэтому Корнелий, натянув на голову завалявшуюся в кармане квадратную фуражку Польского полковника, и употребив с сокамерниками контрабандного Болотного виски, начал петь Польские песни.

В конечном итоге полицейским надоел пьяный Альбионский поляк и они его вышвырнули на улицу, прикарманив при этом офицерскую фуражку.

– Крахаборы, – крикнул Корнелий, зашвыривая в двери околотка немецкую гранату на деревянной ручке.

Решив лечь на дно на время разбирательства, Корнелий три дня провёл лёжа на печке и отслеживая ситуацию при помощи интернета. Хотя это всё было бесполезно. Того, кто устроил Кавказскую свадьбу на стадионе, полицейские уже опознали, и сейчас бомбили личную канцелярию Императора Карпатоса, требуя отправить придурка за Можай.

Не смотря на то, что никто не погиб, но был сорван футбольный матч и побито много полицейских. Да и сам факт того, что от бездумных действий старшего прапорщика Тимофеева мог погибнуть кто-то из туристов, был веским поводом для того, чтобы созвать Императорский суд.

– Пора в бега подаваться, – заявил Корнелий. – Грёбаный папаша, обязательно воспользуется случаем. Чего? Ты тогда первой умрёшь. Оно тебе надо? Пойди лучше пристрели того, кто в двери ломится. Кто? Полицейский спецназ? Пойди их убей. Здесь частная территория. Я не знаю чем ты их будешь уговаривать, но если в Масляном пузыре объявится твой хозяин, ты сама себе пистолет в рот вставишь.

Когда Фацелия, выскочив на улицу, начала пинать мордатых полицейских, Корнелий скатился с печки и, выглянув в окно, произнёс:

– Прости, любимая, наша встреча была ошибкой.

Уйдя в портал в теле Призрачного кота, Корнелий начал прикидывать, как набить барахлом карманы и не подставить местных жителей. Провокация на трибунах Футбольного стадиона подсказала Корнелию путь для его дракона. Деньги Корнелия не волновали. Корнелию понравилось быть популярным. И не только среди туристов и волдырей, но и среди женщин.

Вспомнив, какими глазами смотрела на него баронесса Габриель, Корнелий пришёл к выводу:

– Надо становиться Императором.

Хотя Корнелий согласился с тем, что раздача оружия была чистой воды мальчишеством, но этого стоило той дурной славы, которой он добивался. А на большее можно было не рассчитывать, поскольку тот, кто должен был организовать Игру Богов, явно ждал, когда подрастёт дракон. И этот дракон был не из семьи Альбионских Наталей.

Поэтому нужно было теребить общество, добиваясь, чтобы Старшие боги начали давить на Звездочёта и требовать отправить придурка в Дикий мир. Но ни в коем случае нельзя было перегибать палку, как это сделал Пляжный жигало Шторм Дунаев, которого отправили в Дикий мир без браслета и команды. Тут нужен был вариант, когда, чтобы избавится от Сатуринского Палача, Старшие Боги отправили Князя Алексея в Мусорный мир, но не лишили его команды и возможности принять участие в Игре Богов.

– Значит будем мутить воду, – подумал Корнелий, выскочив из недостроенного дота.

Корнелий решил тряхнуть железнодорожную станцию, где было много тыловиков, в запасах которых можно было покопаться. Можно было ещё прихватить немецкого офицера или толстого бюргера. Но Корнелию понравилась игра в «Красавицу и Чудовище».

Игры в обаяшку были любимой игрой женщин, которые таким способом выворачивают мужчинам карманы. И пусть иногда женщина платит за цветы, ресторан и драгоценности постелью. Но если посчитать траты на те же цветы, то с таким же успехом можно было заплатить проститутке.

Но если женщинам подобные игры сходят с рук, то когда мужчина, распалив внимание женщины, тут же отскакивает в сторону, нормальная женщина тут же бежит искать зеркало и пепел, которым можно посыпать голову.

Что-то подобное сейчас чувствовала баронесса Габриель Розенберг, которую, хоть и передали в руки родственника, но банально продинамили. В то, что генерал Розенберг уже дал полный расклад по тому, кто и чем управляет, и кто обитает в Масляном пузыре, можно было не сомневаться. Но в любом случае Корнелий не собирался продолжать отношения с Габриель, поскольку собирался провести по Карпатосу очередную дурочку. Правда нужна была не просто дурочка, а дурочка, которую можно выгодно пристроить в хорошие руки.

Но тех амазонок, которых Корнелий видел в Полевом госпитале, можно было пристроить только в семью Везель. Вот где любили немок со стальными яйцами, и не просто любили, а иногда плевали на родословную и примесь в