Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Верещание резко прекратилось, все жгуты повисли, упав на землю, а тело Пожирателя пошло волнами. Создалось впечатление, что оно сейчас взорвётся, но нет, я ошибся, и на тёмной оболочке начали проступать разные лица с открытым ртом в немом крике боли, как будто брали человека за голову и выдавливали изнутри. Лиц было очень много, они меняли друг друга, и на всех были эмоции страданий. Возможно, это были жертвы Пожирателя, а может это были лики, которые он принимал, чтобы не выглядеть куском дерьма с лапками, как сейчас, но этого я уже никогда не узнаю. Все щупальца вдруг втянулись обратно, а само тело монстра начало сокращаться. Движения были хаотичные, каждый кусок его тела резко проваливался во внутрь, как будто дёргали поочерёдно за много ниточек изнутри.
И вот я увидел очертания вампирши, а чернота, окутавшая её руки и ноги, постепенно уменьшалась, в итоге последние крупицы этого мрака исчезли, и не просто исчезли, а Виола втянула их в себя. Как бы это глупо не звучало, но моя жена сожрала Пожирателя. Я не понимал, как такое было возможно, но это был неоспоримый факт, сам только что видел, как она ртом втянула в себя остатки мрака. Виола стояла ко мне лицом, а её глаза были наполнены тьмой, и вдруг она упала на колени и завалилась на бок. Я испугался, и не зря, резко вскочив и подбежав к жене, своим демоническим чутьём понял, что её сердце не бьётся. Виола была мертва!
Я упал на колени, провёл когтистой ладонью по её щеке, взял на руки и что есть мочи заорал рыком демона: – РХРХРХРХРХРХ....
Прижав к себе и покачивая Виолу на руках, я отказывался верить в её смерть. Это я должен был уничтожить Пожирателя, а не она. Я потерял не только жену, но и ребёнка! Почему всё пошло наперекосяк?! Почему я не отговорил всех пойти со мной?! Почему я раньше не сказал, как её люблю и насколько она мне дорога?! Почему я не подох вместо вампирши?! Почему ничего нельзя исправить?!
Машинально я вернулся в человеческое тело, чтобы руками почувствовать уходящую жизнь из её тела. Я не мог ничего сказать, я не мог заплакать, я не мог заорать, я просто сидел, раскачивался и пытался осознать произошедшее.
В этот момент пошёл дождь, словно само небо скорбило и оплакивало погибших, но даже нагишом, сидя в грязи, я не чувствовал холода. Протерев глаза, на ладони я увидел кровь, видимо, вода смывала напоминание устроенной мною бойни.
– Илвус! – вывел меня из ступора знакомый голос, – Что здесь произошло?
Я оглянулся и увидел пятерых богов, каждого из которых знал в лицо, и меня охватила злость, которая была направлена на самого себя, но требовала выхода наружу, поэтому я сквозь зубы процедил Аригату: – А вы чего так поздно?! Надо было пораньше приходить, успели бы на вечеринку! Видишь… – провёл я взглядом по поляне, – …все мёртвые от счастья!
Слева заметил гнома, который так же сидел на заднице в грязи рядом со мной и хлюпал носом, периодически вытирая сопли рукавом. Он никак не отреагировал на появление Бессмертных, а просто уставился в одну точку перед собой, видимо, его надломил стресс после пережитого сегодня, раз ему плевать было даже на богов. От трёх десятков в живых остались только мы вдвоём.
– Не иронизируй, – спокойным, но твёрдым тоном ответил бог везения, – Мы сами сюда пробивались с боем через гноллов, и, между прочим, город отбили!
И только сейчас я обратил внимание, что все Бессмертные, за исключением богини охоты, так же в кровавых подтёках, наполовину смытых дождём, а значит, они побывали в мясорубке, как и мы. Я понимал, что боги не виноваты в смерти всех моих близких, но, держа на руках мёртвую жену, трудно совладать с эмоциями даже перед такими могучими сущностями, и я начал заводиться: – Или помогите ей или уходите! – и посмотрел на богиню смерти, у меня была надежда на её помощь.
Микталия в тёмной без единого шва броне наверняка не из простого металла, подошла ко мне, опустилась на колено и, положив руку на лоб вампирше, замерла.
– Это она впитала в себя Пожирателя! – вдруг подал голос Донор.
– Это не она, а её дочь, – опровергла богиня утверждение гнома, и посмотрела на меня: – Твоя дочь должна была родиться демиургом. В бою сработала её природная защита, и она в прямом смысле выпила Пожирателя, защищая себя и мать, но это произошло на уровне рефлекса, и дитя не рассчитало свои силы. Именно так очень давно демиурги похоронили Атона-Макра, лишив его энергии для полноценного фукционирования, оставив лишь каплю для долгого сна. Но их было несколько, а тут один нерождённый плод, который сам не понимает своих действий. Естественно, энергетические каналы вампирши не выдержали, их просто-напросто выжгло. Илвус, ни я, ни любой другой Бессмертный не сможем помочь. Она умерла! Хоть я и богиня смерти, но даже я не могу слить поглощённую ею энергию, потому что она чужда любому из нас. Мне очень жаль! На всё воля мироздания.
– А ты откуда всё это знаешь? – поинтересовался своим басом Тарант.
– Живу давно! – грубо ответила Микталия.
– Мироздание? – взбесился я, – Я прошёл весь этот путь и потерял всю свою семью, чтобы уничтожить одного единственного придурка, которому стало скучно в собственной могиле?! То есть, такова его воля? – я так сильно психанул, что подошёл к грани перехода в демона, был готов кинуться на богов, обвинив их во всём, и уже не мог остановиться: – Мироздание! Пусть спустится к нам и расскажет, зачем, забрав всех родных, меня оно оставило в живых? Может по-быстрому набросаем ещё одно пророчество, и я сбегаю грохну ещё пару монстров, как преданный боевой пёс?! – вспылил я, и неконтролируемо уже выпустил когти.
И вдруг дождь резко закончился, моё бешенство куда-то испарилось, как будто дёрнули за рубильник, а меня окутала
