Но Guns N’ Roses так просто не отделались. На следующий день в семь часов утра кто-то стал барабанить Дугу в дверь. «Я открываю, а там парень с автоматом. Он тычет им мне в грудь и протягивает письмо, в котором сообщалось, что у Голдстейна в три часа обязательная встреча с мэром. Поэтому я отвечаю парню по-испански, что, как только вернется мистер Голдстейн, я ему сообщу».

Дуг пошел к телефону, позвонил в службу безопасности посольства США, попросил кого-нибудь прийти к нему и показал письмо. «Сотрудник говорит: «Никакой встречи нет». Я спрашиваю: «Меня похищают?» А он отвечает: «Точно. Пора сваливать».

Уже к 7:30 Голдстейн выписал музыкантов из отеля, и они отправились прямо в аэропорт. «Нам пришлось тайком выехать из города. Никогда мы еще не были так рады откуда-либо уезжать…»

Но ни у кого не было времени думать о том, что могло бы случиться, ведь слишком много событий происходило в реальности. Через сорок восемь часов музыканты выступали в Сантьяго в Чили, затем дали два концерта в Буэнос-Айресе в Аргентине и три в Бразилии: два в Сан-Паулу и один в Рио. Потом сделали перерыв на три недели на Рождество и Новый год, а к 12 января продолжили гастроли тремя выступлениями в «Токио Доум» в Японии.

Чтобы сэкономить деньги, они попрощались с духовой секцией и бэк-вокалистками, а вместо этого исполнили несколько нежных акустических песен, от которых шли мурашки у всех присутствующих — и у самих музыкантов, и у поклонников. Потом их снова настигла неудача: на концерте в Сакраменто Дафф потерял сознание прямо на сцене, когда кто-то из зала швырнул в него бутылку с мочой. Потом Гилби сломал руку, упав с мотоцикла, когда тренировался перед гонкой знаменитостей в честь фонда Тони Мартелла для исследований лейкемии, рака и СПИДа. Это происшествие чуть не помешало им попасть в Европу, но потом Иззи согласился вернуться на несколько концертов.

«Мы с Иззи вместе выросли и во многом как семья — хотя мы абсолютно разные», — объяснил Аксель. Позднее, когда я процитировал Иззи эти слова, он только улыбнулся и помотал головой. «Ну, а что еще он мог сказать? Они оказались в тупике, и, если бы я не согласился помочь, то могли бы и вовсе пропустить значительную часть турне». Временно воссоединившаяся группа репетировала в Тель-Авиве, а потом играла корявый, но потрясающий рок-н-ролл все оставшиеся гастроли. Зрители Тель-Авива оценили чувство юмора Акселя, когда тот вышел на сцену в футболке с надписью «Guns N’ Moses» (Moses, англ. Моисей. — Прим. пер.). После концерта на Олимпийском стадионе в Афинах к ним на вечеринку в клуб «Mercedes» пришла супермодель Клаудия Шиффер. 26 мая они выступали в Стамбуле, где Аксель остановил концерт всего через три песни, чтобы отругать зрителей за то, что они бросают друг в друга горящие фейерверки. «Кто-нибудь пострадает, и группе придется уйти со стадиона», — заявил он им. Удивительно, но зрители перестали, и концерт продолжился. Но злой рок уже наступал им на пятки. Дуг вспоминает один большой концерт в Германии: «Это был один из концертов, когда Гилби сломал руку и вместо него играл Иззи. Но когда Аксель ушел со сцены, он тоже ушел. Иззи сказал: «Знаешь, что, я так не могу, черт побери. Это безумие». Я пытался посадить жен в автобус и отправить обратно в отель, но местные копы буквально перекрыли нам выход. Так что я даже их не смог выпустить, не то что музыкантов. Мы оказались заперты».

В конце мая Guns N’ Roses были хедлайнерами на первых двух концертах на 50 тысяч зрителей в «Нешнел Боул» в Милтон-Кинс. После того как они исполнили «Paradise City» на бис, Аксель бросил зрителям две дюжины красных роз. Для Иззи это было странно. «Мы ездили в Израиль, Грецию, Стамбул, Лондон — путешествовать мне нравилось, я там никогда не бывал». Но это единственное, что ему нравилось. «Деньги оказались больной темой. Я выступал на этих концертах за зарплату, несмотря на то, что являюсь одним из основателей группы…»

Ко второму концерту вернулся Гилби с женой, прилетевший специально к этому событию. Он уже вылечил травму, так что это был последний концерт Иззи с группой. На бис к ним присоединился Ронни Вуд, гитарист Rolling Stones, и Майк Монро, бывший вокалист Hanoi Rocks и помощник Акселя. Потом Иззи рассказал мне, что ушел даже не попрощавшись. «Я даже не сказал «пока», потому что они все были в говно. Дафф и ребята меня даже не узнавали. Было очень странно. Как будто играешь с зомби. Ой, мужик, это было просто ужасно. Никто больше не смеялся…»

После последнего концерта в Париже у́ июля Guns N’ Roses полетели в Аргентину, где через четыре дня должно было состояться финальное выступление перед 70 тысячами зрителей на стадионе «Ривер Плейт» в Буэнос-Айресе. В качестве прощания вечером накануне концерта более 50 полицейских из городского отдела по борьбе с наркотиками ворвались в пентхаус Акселя на последнем этаже, где он как раз ужинал. Они перевернули весь номер вверх дном в поисках наркотиков, ничего не нашли и ушли безо всяких извинений. «Может, им бы больше повезло, если бы они зашли в другой номер, — пошутил кто-то из команды. — К тому времени Аксель был чуть ли не единственным, кто не принимал наркотики постоянно».

Концерт транслировали в прямом эфире по телевидению в Аргентине и Уругвае, и в кои-то веки он начался ровно в 21:30. Музыканты сыграли программу из 21 песни, начиная с «Nightrain» и заканчивая «Paradise City», и к полуночи уже вернулись в отель, где сидели в баре до шести утра, а Роуз играл на пианино и исполнял собравшимся одну из своих последних мелодий. Они гастролировали два с половиной года, отыграли 192 концерта в 27 странах мира и продали более семи миллионов билетов. Эти гастроли войдут в историю как одно из величайших рок-н-ролльных турне, грандиозное как с точки зрения музыки, так и с точки зрения всяких крайностей. Вероятно, такое больше никогда не повторится.

Когда музыканты вернулись в Лос-Анджелес, то чувство дезорганизации, которое они испытали, вернувшись из турне «Appetite» три года назад, настигло их с новой силой. Даже Слэш, заядлый любитель путешествий, признался, что счастлив какое-то время вешать свой цилиндр в одном и том же месте, хотя он и продал коттедж «Уолнат», купив дом побольше на Малхолланд-драйв, где они с Рени могли начать совместную жизнь. «Мы пытались остановиться хоть на секунду, — сказал он, — но это было очень трудно…» Знаменательно, что спустя полгода дом разрушился при землетрясении в Нортридже.

Спустя месяц после окончания гастролей Аксель вернулся в суд, на этот раз для дачи показаний по иску Стивена Адлера, который тот предъявил группе за увольнение. В основном обсуждалась законность расторжения договора с Адлером и его право на будущие авторские отчисления. Доказательства Акселя были основаны на вкладе Адлера в альбом «Use Your Illusion», и он рассказал суду, что ударную партию к песне «Civil War» пришлось собирать из более чем шестидесяти отдельных записей, выполненных Стивеном (он ссылался на сессию звукозаписи, на которой Адлер признался, что принял опиоидный препарат и не может нормально играть). В ходе судебных слушаний Аксель рассказал о соглашении об авторских правах, которое они составили со Слэшем после записи «Appetite». «Оно касалось текстов, мелодий, музыки — то есть гитар, баса и ударных, — аккомпанемента и аранжировки. И каждую часть мы поделили на двадцать пять процентов… Когда мы закончили, у меня получился сорок один процент от общего гонорара, а у остальных другие суммы».