даже нанял учителя фехтования. Потому что очень просила. Я вообще была сорванцом с детства, а она – жертвой. Даже умудрилась влюбиться в какого-то лорденыша, о котором все говорили, что метит в фавориты к леди Леории, будущей королеве. Нашла сестра, конечно, с кем тягаться. Как ты понимаешь, история закончилась скверно. Этот гаденыш ее попользовал, а потом еще и отпирался. Отцу пришлось вызвать его на поединок, где оба друг друга порезали да разошлись. Только рана потом нагноилась и... в общем, долго отец не протянул. Даром, что в друзьях хорошие лекари были. После его смерти матушка кинула клич родственникам, у нас нашелся забытый кузен в Толлгарде, даже смог оформить разрешение. Обещал позаботиться, найти нам с сестрой мужей. Мы продали дом, переехали. И первое время все шло ничего, у сестры даже жених появился, пока королям не захотелось очередной войны. Да еще какой... Тут-то сердобольный кузен и выставил нас всем семейством на улицу. Пришлось как-то перебиваться. Искать работу, которой не было. Сестрица умудрилась сойтись с каким-то торгашом, поселилась у него в лавке на втором этаже. Туда же, за ширму, определила мать. А мы с братом спали на улицах.

– И как же? – с тревогой спросила Эри.

– Не ахти, но однажды нам повезло. Через других сорванцов на брата вышел один воровской клан. Те искали бойких мальчишек, обещали еду и деньги. Сразу накормили ужином. Брат по наивности поел, а потом, конечно, пришел час расплаты. Я долго искала его по трущобам, спрашивала местных. Нашла в итоге избитого. Хотела забрать с собой, но не дали. Начался торг, как это бывает, и потом я увидела его. Вернее, он меня. Присмотрел.

– Кто? – Эри слушала как завороженная.

– Король. Клана, конечно, не страны. В Толлгарде их несколько, но этот был самый большой, с сильным королем. Он менял любовниц как портянки. Я, наверное, единственная, кто так надолго задержался.

– Ты любила его?

– Нет. Но он дал мне кров и защиту. Я ни в чем не нуждалась несколько лет.

– А не противно было?

– Нет, – повторила Ульрика. – То есть тогда – нет. Я понимала, что и зачем делаю и не считала себя жертвой. Пока однажды не случилось неожиданное. Уж не знаю как, но я понесла. Знахарская дрянь не сработала. Не смотри так, это были плохие новости. Потому что ребенок менял все. У моего покровителя уже были дети, много, и они настолько не заботили его, что он даже не помнил их в лицо. Не знал, кто из чумазой детворы его. А завистниц и желающих занять мое место была целая очередь, в том числе и очень красивых. И я, конечно, испугалась, что подурнею и перестану его привлекать.

– Значит, без мужчины выжить было никак? – осторожно спросила Эри.

– Я была глупее, чем о себе думала, – вздохнула Ульрика. – Всю жизнь ведь потом жалела… Договорилась с одной бабкой, и она вырезала ребенка. Сколько было крови, бельчонок… И боль такая, что лучше бы с голоду помирала… И хуже всего, оказалось, что больше я не могу иметь детей. И тогда… вот надо было сначала натворить дел, прежде чем очнуться! Тогда я ушла. Не только из клана, из Толлгарда. Ненавидела себя, презирала. Каждый день было так тошно, что хоть ножом в горло… Вот говорят, на той стороне люди вечно переживают самые жуткие поступки своей жизни… Для меня это было каждый день. По ночам видела личико ребенка в крови. Даже не заметила, как кончилась война, как открыли дороги и как снова все завертелось. Пока в каком-то грязном курятнике, где я работала, меня не нашел Джерри. Красные Лисы искали еду, а нашли среди помета и перьев меня. Уж не знаю, как и что он во мне увидел. Но не дал и пальцем тронуть, взял на руки и забрал себе. Просто так, не спрашивая. Забрал и всё.

– И ты стала опять женщиной главаря, – грустно заключила Эри.

– Не женщиной, – поправила Ульрика. – Женой… Джерри привел меня к людям без прошлого.

– Но можно же было вернуться к сестре… – возразила Эри.

– Можно было и не оставаться тогда в клане, – Ульрика пожала плечами. – Но это жизнь. Сильные бьют слабых. Всегда и везде. И не все люди добрые и хорошие.

– Хочешь сказать, такая у тебя натура? Как у других Красных Лис? Резать людей в лесах… – Эри наморщила лоб.

– Мы хищники, – просто ответила Ульрика. – Да, о нас не баллады сочиняют, а страшилки для детей. Нас ищут стража и Охотники. Мы смываем перед сном кровь. Но мы такие. Джерри дал мне понять, что с собой не надо бороться. Надо собой быть. Потому что даже такие, как мы, нужны миру. Как нужны волки и медведи.

– Почему же тогда ты помогаешь мне? – спросила Эри.

Ульрика посмотрела ей в глаза. Ласково, тепло.

И ничего не сказала.

* * *

История Ульрики до того потрясла Эри, что даже прижимавшая к земле усталость не помогла заснуть. Она лежала с закрытыми глазами, вслушиваясь в тихое дыхание спящей рядом разбойницы, а в голове роились мысли, как дикие пчелы. Жужжали и жалили.

Больше всего хотелось сейчас оказаться среди алых колосьев. Но она не давала себе воли. Нельзя было засветиться.

Эри думала обо всем сразу. Представляла жизнь в трущобах, как юная Ульрика срезает кошельки тем самым кинжалом. И тут же, как спит с уродливым мужиком. Почему-то казалось, что тот должен был быть именно уродливым. Потным, слюнявым, пахнувшим перегаром. Вроде Брибо. Потому что Джерри был лучше. Джерри брал Ульрику на руки и уносил. Правда, тоже к отребью и убийцам, но, наверное, все-таки другим. Лучшим. Где и Слэйд оказался не таким плохим, да и Лео был хорошим. Ну, почти...

Эри думала о семье. О том, что даже те, кто вырос в достатке и с родителями, могли в одночасье потерять всё. Как она потеряла Анжелу.

Эри думала о Корде. О том, как он во время войны ходил в разведку к эльфам. Был ли он уже тогда женат? И что она делала? Где ждала его? От кого он скрывается сейчас? Какие преступления совершил? Грабил ли людей, как Красный Лис? Или, как муж Элисон, предал свое дело и свою жену? А может, он как раз от жены и