приближался к совершеннолетию, когда он лично возьмет бразды правления в свои руки. Вполне естественно, что герцог хотел найти для себя новую сферу власти, но ни кардинал Бофорт и его фракция, ни Луи де Люксембург, который отправился в Англию, чтобы лично выразить свое мнение, не хотели, чтобы Глостер занял место Бедфорда.

Уорик не принадлежал к персонам королевской крови, но он был личным гувернером и воспитателем Генриха VI, а его выдающаяся военная карьера делала его приемлемым компромиссным кандидатом. Хотя его убедили принять должность генерал-лейтенанта в апреле, он не был готов подписать контракт до тех пор, пока не будут полностью определены его условия и ему не будут выплачены суммы, которые ему причитались от короны, в том числе 12.656 ф.с. 8 ш. 1½ п. (6.64 млн. ф.с.) за время его пребывания в должности капитана Кале с 1423 по 1427 год. Потребовалось почти три месяца торга, прежде чем 16 июля состоялось официальное назначение, но затем, несмотря на семь попыток отплыть за одиннадцать недель, он был вынужден вернуться назад из-за сильных штормов на море и поэтому прибыл в Нормандию с опозданием[526].

Хотя Уорик был уважаемым полководцем, ему было почти 56 лет, и  его здоровье оставляло желать лучшего. Поэтому, как и герцог Йорк, он решил поселиться в Руане и оставить оборону Нормандии в надежных руках Толбота, Скейлза и Фоконберга. Уорик не пробыл у руля и месяца, когда пришло известие, что Филипп Бургундский, пытаясь отыграться после неудачи под Кале в предыдущем году, осадил Ле-Кротуа, важную крепость на северном берегу залива Соммы. Он построил бастиду за городом и разместил в ней гарнизон в 1.000 солдат, и на этот раз не трусливых фламандских ополченцев, а людей "искусных и прославленных в оружии", включая четырех рыцарей его Ордена Золотого Руна. Филипп сам руководил операциями, но благоразумно не выезжал за мощные каменные стены Абвиля.

Толбот с Фоконбергом и Кириэлл быстро пришли на помощь, переправившись через Сомму по знаменитому броду у Бланштака под носом у осаждающих. Однако вместо того, чтобы атаковать бургундцев напрямую, они просто обогнули Ле-Кротуа и начали 10-дневный рейд в Пикардию, наводя ужас на жителей и собирая богатую добычу в виде пленных, лошадей и скота. Испугавшись нападения с тыла, бургундцы оставили свою бастиду, пушки и осаду, а ошеломленный герцог был вынужден отступить в Аррас[527].

Толбот едва успел вернуться в Руан, как получил новый приказ отправиться на помощь Монтаржи, одному из немногих английских анклавов, оставшихся за пределами Нормандии. На протяжении всего лета войска арманьяков пытались обезопасить регион между Парижем и Луарой, чтобы обеспечить доставку грузов в столицу. Город Монтеро-сюр-Йонн, осажденный с августа, был взят штурмом 10 октября, и, хотя Скейлз попытался собрать армию помощи, английский капитан Томас Джеррард был вынужден сдать замок две недели спустя. Шато-Ландон и Немур также пали, оставив Монтаржи в изоляции.

Капитаном Монтаржи был арагонец Франсуа де Сурьен, племянник Перрине Гриссара. Хитрый капитан Гриссар из Ла-Шарите-сюр-Луар наконец-то — после 13-и лет успешного сопротивления — сдал свою крепость и принес присягу Карлу VII 6 октября 1436 года, но только после того, как его официально назначили пожизненным капитаном этой же крепости с ежегодным жалованием в 400 т.л. (23.333 ф.с.) и единовременной выплатой 22.000 салюдоров (1.76 млн. ф.с.). Сурьен, однако, остался на стороне англичан, от имени которых и в обмен на большую награду захватил Монтаржи в 1433 году. Скорее корысть, чем идеология, помогла ему сохранить верность. Будучи наследником половины состояния Гриссара, которое включало нормандскую сеньорию Лонни, он избежал ее конфискации, вступив в союз с англичанами, и до 1440 года, когда Карл VII окончательно признал, что его нельзя перекупить, избегал конфискации своих земель находившихся на территории подконтрольной арманьякам[528].

Помимо захвата Монтаржи, Сурьен оказал англичанам еще одну важную услугу. После падения Парижа он поддерживал контакт с четырьмя информаторами в самом сердце новой арманьякской администрации: трое были юристами в Парламенте, а четвертый — клерком в Счетной палате, и их должности давали им привилегированный доступ к секретной информации. Так, они узнали, что некоторые церковники и жители Мо замышляли передать город Карлу VII и что двух пленников из гарнизона Вернона уговорили предать город в обмен на освобождение от выкупа. Информаторы присутствовали при разработке планов и сроков реализации обоих заговоров и передали эту информацию Сурьену. В результате оба заговора были раскрыты, а их участники арестованы и казнены. Однако парижские информаторы Сурьена вскоре сами были разоблачены, и 26 марта 1437 года двое из них были обезглавлены как предатели, а третий был избавлен от смерти, поскольку был клерком в сане священника, но приговорен к вечному заключению в темнице (oubliette). На следующей неделе четвертый информатор, который ранее попал под подозрение и был вынужден оставить свою жену и двух сыновей в качестве залога своего хорошего поведения, был арестован в Бовуаре, и вместе со своим слугой также казнен[529].

Вскоре после этих казней Сурьен решил отправиться в Лондон, якобы для того, чтобы добиться выплаты своего жалованья в качестве капитана Монтаржи, но поскольку деньги на это должны были поступить из нормандской казны, это могло быть прикрытием для конфиденциальных переговоров с английской администрацией. Когда в декабре после его возвращения состоялось заседание Генеральных Штатов, они выделили 300.000 т.л. (17.5 млн. ф.с.) из налогов для выплаты жалования гарнизону и полевой армии за пять кварталов, но также еще 10.000 т.л. (583.333 ф.с.) "для определенных тайных целей, касающихся благосостояния короля".

В том же месяце арманьяки осадили Монтаржи, но после встречи с их командиром, Сентраем, Сурьен согласился вести переговоры о капитуляции, если осаждающие отступят. Карл VII, несомненно, надеялся, что Сурьена можно будет переманить, как это было сделано Гриссаром, и предложил ему огромную сумму денег и восстановление в прежней должности бальи Сен-Пьер-ле-Мутье, если он сдаст Монтаржи и сменит подданство. Сурьен обманом убедил короля в том, что это возможно, и в январе 1438 года было достигнуто соглашение о перемирии под Монтаржи. По этому соглашению Сурьен сохранял в замке свой гарнизон, получал возможность покупать припасы в Орлеане и других городах (вместо того, чтобы заниматься фуражировкой или взимать appâtis), разрешал арманьякам свободный доступ в город и должен был предоставить четырех заложников, включая своего племянника, в залог того, что он сдаст замок, как только ему полностью выплатят деньги. Карлу VII потребовалась большая часть года, чтобы собрать деньги, но когда 18 ноября 1438 года Рено де Шартр и Орлеанский бастард лично доставили их, Сурьен должным образом вывел 150 латников и 150 лучников своего гарнизона из Монтаржи в Нормандию. Тем временем, с финансовой хваткой и беспринципностью, достойной его наставника, в сентябре он продлил контракт с англичанами на должность капитана Монтаржи еще на год