– Может, все дело в том, что там я четко осознаю, что противник хочет моей крови, потому и стараюсь куда лучше, сам того не понимая? – наконец справившись с дыханием, но все еще потирая ушибленные ребра, проговорил Новак.

– Возможно, вы и правы. Встречался я с таким. Но только, по-моему, без провидения здесь не обошлось.

– Джеф, не начинай. Бог, возможно, меня и хранит, но только согласись – толика умения тоже присутствует.

– Умение-то присутствует, но только я все равно не понимаю…

– Ну как, на сегодня достаточно?

– Да. Кстати, завтра Жан должен будет появиться. Вы не передумали?

Жан со своими охотниками отсутствовали в поселке по несколько дней и возвращались, чтобы доставить добычу и отдохнуть, попариться в баньке. Через пару дней они вновь уходили. Иногда к ним присоединялся и Андрей, так как считал для себя полезным овладеть навыками лесовика. Мало ли что могло случиться – хотелось не чувствовать себя, словно продирающийся сквозь заросли лось. И потом, он на таких вот выходах отдыхал от каждодневных забот.

– Да я-то не передумал, вот только маркграф должен приехать. Если не появится до отбытия Жана, то придется в следующий раз.

– Ладно, давайте собираться.

За прошедшее время он сильно преуспел в наборе физической формы. Теперь, сравнивая того себя, каким он попал в этот мир, и нынешнего, он с удовольствием отмечал, что сильно изменился. От прежнего рыхлого и грузного тела не осталось и следа. Конечно, он не стал поджарым, в весе если и потерял, то не больше десяти килограммов, но вот только все жировые складки уступили место мышцам, которые с каждым днем наливались силой и твердостью. Несмотря на то что он продолжал оставаться крупным мужчиной, теперь кожа плотно облегала действительно крепкое тело, и если раньше он мог ухватить кожу даже на руке, то теперь это можно было сделать, только ухватив вместе с нею сами мышцы.

Тем не менее нередко бывали дни, когда на тренировках ему изрядно доставалось от Джефа, который придерживался в учении только одного принципа: если хочешь остаться в живых на поле боя, ты должен страдать и испытывать сильную боль во время тренировок. В настоящий момент Андрей умудрялся выигрывать у своего учителя чуть не половину схваток, а бывали дни, когда он побеждал в большинстве. Но только не сегодня. В этот раз фортуна была не на его стороне. Джеф, тренируясь с Андреем, также начинал действовать нестандартно, побивая своего ученика его же оружием. Так что сегодня Андрею изрядно досталось, не хотелось лишний раз шевелиться. Он, конечно, понимал, что уже к утру будет в полном порядке, а большинство синяков бесследно сойдет, вот только этот, на груди, продержится не меньше двух дней – уж больно от души приложился ветеран, – но это будет завтра. Сегодня же каждое движение отдавалось болью во всем теле.

Наскоро поужинав, Андрей решил выйти на улицу и посидеть на лавке перед домом, любуясь на закат и наслаждаясь ничегонеделанием. Но едва он поднялся из-за стола, как перед ним, словно чертик из коробочки, появился оруженосец Брук. Лицо его сияло, как начищенный медный пятак, что несколько озадачило Андрея. Однако в следующее мгновение он горестно застонал и опустился обратно на стул.

Сегодня была пятница – день чистки оружия. Памятуя свои дни в военном училище, Андрей, не мудрствуя лукаво, назначил на каждый вечер пятницы чистку оружия, и если в той, прошлой жизни его буквально трясло от систематических чисток оружия, которым они не столь уж и часто пользовались, под придирчивым присмотром отцов-командиров, то здесь он к этому относился весьма серьезно. Там это было просто еще одной обязанностью, здесь он это полагал необходимостью. Уже не раз это оружие спасало ему жизнь, действуя безотказно и без осечек.

Мальчик, исполняя ежедневно множество обязанностей, при этом еще и успевая тренироваться у наставника Тэда, уставая не менее Андрея, с благоговением ожидал каждой пятницы. Он просто грезил оружием, принадлежащим его господину, при этом на сегодняшний день он считался лучшим стрелком из арбалета как среди подростков, так и среди взрослых новобранцев, лишь ненамного уступая ветеранам Джефу и Тэду, ну и самому Андрею, по праву считавшимся лучшими стрелками поселка, – именно в этой последовательности. Хотя вне конкуренции считался Жан, который попросту творил чудеса что с луком, что с арбалетом, но это была совсем другая весовая категория, иные на орочьей стороне не имели никаких шансов выжить, если еще учесть то, что во владении другим оружием он сразу и значительно уступал остальным. Однако он не тяготился этим, оставаясь, так сказать, узким специалистом, а именно – великолепным стрелком, способным влет бить мелкую птицу.

Едва увидев выражение лица своего господина, Брук тут же потускнел и, понурившись, повернулся к выходу. Да, Андрей устал как собака, но не мог позволить себе расслабиться. Отложи эту ставшую рутинной чистку один раз – потом захочется еще и еще, а там, глядишь, и ржавчина может появиться, грязь налипнет. Казалось бы, откуда взяться грязи, если оружие стоит себе в пирамиде, – ан нет, каждый раз ветошь покрывалась этой самой грязью, неизвестно каким образом попадавшей на оружие.

– Брук.

– Да, господин Андрэ.

– Я устал, это так, но кто сегодня не работает на пределе сил? Ты ведь тоже не бездельничал весь день.

– Нет, конечно.

– И тоже устал.

– Ну да, – вынужден был согласиться мальчик.

– Но оружие должно содержать в порядке.

– Да, господин. – В глазах мальчишки проступила неподдельная радость.

– Свое оружие в порядок привел?

– Конечно.

– Ну тогда пошли в оружейную, займемся моим.

Тяжко вздохнув, Андрей поднялся со стула и направился к двери, ведущей в комнату, где хранилось его оружие, на ходу стягивая с себя кольчугу, которую также предстояло приводить в порядок. Чистить надлежало не только огнестрельное оружие – ведь кроме него у Андрея было много и другого. Несколько мечей, взятых им в качестве трофеев, доспехи, два арбалета, пехотный и кавалерийский варианты, боевые ножи самых разных разновидностей. В общем, обзавелся он всяким колющим, рубящим и стреляющим имуществом, которое нужно было содержать в полном порядке, так сказать, проявлять о нем заботу, чтобы, случись что, оно ответило тебе готовностью сберечь твою жизнь.

Развлечений в этом мире было мало – да что там, их практически не было, – поэтому с наступлением темноты поселения довольно быстро погружались в тишину. Возможно, именно этим и объясняется то, что семьи здесь были большими. Если в том мире семья, имеющая четверых детей, считалась многодетной, то здесь это было нормой, а действительно многодетные семьи насчитывали больше десятка детей.

Правда, сказать, что с наступлением темноты поселения словно вымирали, было нельзя. Если уставшие за прошедший день родители искали покоя, то это никак не относилось к молодежи, которая могла гулять чуть не до утра, оглашая окрестности молодецким хохотом парней и переливами девичьего смеха. При этом они прекрасно осознавали, что с первыми лучами солнца встанут наравне со взрослыми и будут работать, беспощадно понукаемые старшими. Те, конечно, похмурятся и поворчат, может, и ругнут непутевое дитя, которое, вместо того чтобы отдыхать и набираться сил для предстоящего трудового дня, гуляло со сверстниками до первых петухов. Но едва дети отвернутся, любящие родители тут же сменят выражение лица, с умилением глядя на свое чадо и вспоминая свою молодость и бесшабашность.