И я слышу виноватое:

— Боюсь навлечь на свою голову тысячу лишних проклятий, но иначе поступить не могу.

Поворачиваюсь.

Демон вертит кинжал в руке, причём делает это с ловкостью не меньшей, чем моя знакомая Тень, а на лице, непримечательном и до странности обычном, явственно читается неудовольствие.

— Зачем ты...

Остановил меня? Договорить не могу, потому что слова прилипают к вмиг пересохшему горлу. Но договаривать и не нужно: он прекрасно понимает мои мысли.

— За последнее время в моём присутствии умерло и норовило умереть столько людей, что я... Устал провожать их за Порог. Знаете ли, не самое приятное местечко, эти Серые Земли. Недружелюбное и унылое. Туда можно заглянуть раз-другой, но не каждый же день наведываться!

— Меня вовсе не нужно провожать! Я должен умереть, понимаешь? Должен!

— Кому?

— Что «кому»?

— Кому вы должны свою смерть?

Вот ведь непонятливый!

— Тебе! Пока я не умру, ты не сможешь уйти.

— Ах-ха! — Понимающе выдохнул парень. — И как я мог забыть такую важную вещь? Да-да, разумеется, вы правы: ваша смерть — моя свобода. Но в другой вещи, не менее важной, вы самым огорчительным образом ошиблись.

— В какой?

Он улыбнулся, и даже зелёные глаза сверкнули весёлыми бликами.

— Я не собираюсь уходить. По крайней мере, пока. Более того, постараюсь и вас убедить найти другой способ вернуть мне, э-э-э, свободу. Разве иначе распрощаться нельзя?

Наверное, можно. Но мне незачем жить, стало быть, смерть — лучшее и простейшее средство. Правда, если он начнёт мешать... У него-то пальцы послушнее моих!

Боги, что я наделал?! Где мне удалось откопать этого странного демона? Да, моя жизнь так и так попадала в его руки, но ведь не для того, чтобы длиться, длиться и длиться!

— Не злитесь, повелитель. Злоба уродует любые, даже очень красивые лица, а вы ведь не хотите стать уродливым?

Ещё одна капля упала в сосуд моего отчаяния, и выяснилось, что он был вовсе не пуст, а наполнен до краёв.

— Стать? Стать?! Да я уже родился уродом!

Демон недоумённо сдвинул брови:

— Позвольте не согласиться. Насколько могу судить, с вами всё в полном порядке и снаружи, и внутри. Есть, разумеется, кое-какие мелочи, но они вовсе не...

— Не смертельны? Знаю! Но я не могу с ними жить! Теперь — не могу!

— Объяснитесь.

— Да с какой стати я должен перед тобой...

— Открываться? Пожалуй, весомого повода нет. Тогда давайте договоримся: вы рассказываете мне о своём... своих бедах, а я, если пойму, что ничего нельзя изменить, позволю вам самоубиться. Хотя и без удовольствия, — подмигнул он.

Заманчивое предложение. Ну что, решусь в последний раз рассказать о своём уродстве?

— Я — маг.

— Это заметно, — подтвердил демон.

Следовало бы переспросить, что он имел в виду, но мне не хотелось терять ни капли времени:

— Но маг только наполовину.

— Мамину или папину?

Что за дурацкий вопрос?!

— Неважно. Мой дар... ущербен.

— Недостаточно силён?

Да откуда я знаю? Мне не с чем было сравнивать и некогда! Надеюсь, после следующих слов он заткнётся:

— Я не могу видеть нити заклинаний.

— Тогда как же вы творите чары?

— Я почти не творю. Я разбираю. На части.

— Это интересно! — Парень аж подобрался, перестав поигрывать «вдовой». — На части, которые потом...

— Да, можно использовать заново. И я использую, только очень редко, потому что... Почти не умею чаровать.

— Но разбирать чары можете? Каким же образом?

— На ощупь.

Он приподнял брови, опустил. Наклонил голову, всматриваясь в меня внимательнее, чем прежде.

— Именно «на ощупь»?

— Да. Я чувствую чары, как обычные...

— Кружева?

— Вроде того. Нити, тонкие и толстые, гладкие и шероховатые, тёплые и горячие... Я могу расплетать заклинания и сохранять их основу для плетения новых узоров.

— Восхитительно! О чём-то похожем мне говорил...

Осекается и начинает бормотать, не переставая изучать меня взглядом:

— А почему бы и нет? Контур замкнутый, но с хорошо прочищенными каналами, подходящими очень близко к границам, при этом ощущения вполне естественны. Если ввести управление потоками в привычку, можно достаточно легко и просто... И как хорошо вы чувствуете чары? Насколько сложные можете разобрать?

— Любые.

Он хлопает ресницами.

— Уверены?

— Да.

Молчит, видимо, что-то обдумывая. Но недолго.

— Тогда объясните мне, дураку, почему вы считаете себя уродом?

И в самом деле, дурак, если не понимает такой простой вещи.

— Потому что я непохож на остальных!

Зелёные глаза сузились, пряча что-то очень похожее на боль:

— Да, это причина. Пожалуй, можете больше ничего не говорить.

Демон прошёлся по комнате, присел на краешек стола и свободной рукой начал рассеянно перебирать алые петли шнура, так и не встретившегося с рукоятью «вдовы».

— Теперь всё понятно?

— Ум-гум. А в вашем городе... Здесь вы совсем никому не нужны с вашими умениями?

— В Саэнне? Шутишь! После каждого праздника приходится воевать с сотнями заклинаний, иначе от магии было бы не продохнуть.

— Значит, нужны, — заключил он. — Почему же вы желаете умереть?

— Потому что...

Как найти нужные слова? Как просто и ясно объяснить, что я чувствую?

— Потому что меня убили.

Мельтешение алых витков замирает между загорелыми пальцами.

— На восставшего мертвяка вы не похожи, уж поверьте. Но из вашего заявления следует... В общем, хватит ходить вокруг да около! Что произошло?

Смена тона с вежливого на приятельский удивила и по-хорошему подстегнула: я перестал сомневаться. В том числе, и в себе самом.

— Я могу разобрать любое заклинание, но только в том случае, если мои пальцы двигаются, и об этом очень хорошо знал человек, который... Саламандра. Знаете, что это такое?

— Зримое и осязаемое воплощение Источника. Язычок огня из Факела Южного предела. Одна из тысяч дочерей Mo-Haffar.

Да, знает. И похоже, намного больше меня. Хорошо, не нужно углубляться в подробности.