мной Антона. Все равно он официально ранен и не может выходить на службу, а мне на первое время в вашем мире нужен поводырь. А от себя обещаю сделать все, чтобы он вернулся домой в целости и сохранности.

Еремеев пронзительно посмотрел на меня, но во взгляде я не увидел ни настороженности, ни негатива. Думаю, как человек действия, которого побросало в молодости, он был особенно и не против. Тем более практика жизни и, что особенно важно, оперативной мудрости, под руководством весьма и весьма необычного и могущественного представителя из другого мира, должна пойти на пользу его сыну.

Поэтому Еремеев-старший кивнул головой, «мол, подумаю», и пошел на выход, подхватив доктора, который после того как выговорился и основательно накачался водкой, практически не закусывая, окосел и готов был уснуть тут же на складе, что никак не соответствовало нынешним оперативным планам.

Когда Еремеев с доктором ушли, на пару мгновений заглянул Макар:

– Евгений Владимирович, вам больше ничего не нужно? А то я побегу, лавку надо проверить.

А взгляд очень настороженный: явно понял, что я его раскрыл, но пока сам не знает, что делать дальше и во что это выльется. Его понять можно – могущественный гость из другого мира справедлив, но уж очень скор на расправу в случае предательства. И то, что он показал в последнее время: умение следить, собирать информацию и, главное, уничтожать злодеев, не только впечатлило, но и наводило на мысли, что это только малая часть имеющихся у него в запасе возможностей влиять на окружающих.

– Да нет, можешь идти. Хотя один вопрос…

– Слушаю.

– Ты своему начальству про меня докладывал?

Макар попытался сделать удивленное лицо, но это у него плохо получились.

– Вы о чем, ваше благородие?

А голос дрогнул. Несмотря на всю природную смекалку, Макар был по натуре боевик, а не оперативник, поэтому владеть собой его никто не учил.

– Макар, я знаю таких как ты. Воин, хороший воин, хлебнувший лиха, но не оскотинившийся и не превратившийся в зверя. В моем мире опытных воинов, даже ушедших на покой, оставляют на службе, но так, неформально. Это называется – кадровый резерв. Так же, я думаю, это касается и тебя. Никаких претензий лично к тебе у меня нет: помогал, как мог, прикрывал своего друга Еремеева и его семью. Причем никакой фальши или принуждения – все по доброй воле. Вопрос в том, сколько у меня есть времени, когда на меня попытаются открыть охоту и будут гнать, как дикого зверя. Если это начнется в ближайшее время, просто передай своему начальству, что я выполню только свою миссию и уйду. Но если попытаются устроить охоту, то миссия все равно будет выполнена, но существенно увеличится количество сопутствующих потерь. Очень не хочется, чтоб под раздачу попали люди, основная вина которых в том, что они будут выполнять необдуманные приказы.

В пляшущем свете свечей лицо Макара было похоже на гротескную маску, но все равно было заметно определенное облегчение.

«Точно, пока ничего не слил. Учитывая уровень развития местных средств телекоммуникации, информацию такого уровня надо доставлять лично, а он все это время был рядом».

– Евгений Владимирович, меня просто попросили присматривать. Не за вами, а вообще. Тут, в Яренске творятся слишком грязные делишки. Я не состою на службе, просто человек, который меня вытащил из большой беды, предложил переехать сюда, тихо жить и присматривать, и в случае, если узнаю что-то серьезное, его известить. Ну, или если кто от него приедет, помочь в меру своих сил.

– Что за человек? По какому ведомству проходит?

Тут Макар запнулся.

– Его недавно по навету отправили в отставку. Поэтому по большому счету я свободный человек.

– Но ты же ему все равно расскажешь?

– Да, но потом, когда все закончится, и когда вы, Великий Катран, накажете предателей и уйдете в свой мир. Я тоже воевал и тоже ненавижу всю эту свору, что зарабатывает ордена на солдатской крови.

– Так ты, оказывается, революционер в душе? – с усмешкой спросил я, немного насторожившись.

– Нет. Мой командир в свое время говорил, что ни одна революция не приносила народу ничего, кроме большой крови и мерзавцев, которые на этой крови зарабатывают большие деньги. Посмотрев здесь на политических каторжников и послушав их разговоры – дрянные люди, Родину защищать не будут, а вот в спину ударить и оправдать все это непотребство громкими словами о народном благе всегда готовы.

– Я смотрю, твой командир тебя неплохо подготовил и мотивировал…

– Мотивировал?

– Ну, чтоб человек работал не за страх, а за совесть, его нужно убедить в правильности пути.

– Мой командир очень мудрый человек.

– Если мудрый человек, и как ты сказал, занимал высокий пост, но ушел в отставку, то было бы с ним интересно встретиться. Мы можем быть полезными друг Другу.

Макар пристально посмотрел на меня и чуть кивнул в знак согласия.

– Имя скажешь? Интересно узнать про него побольше и про его будущее и прошлое.

– Может, пока не стоит.

– Ну, тут дело добровольное. Мне все равно, после того как накажу предателей, понадобится как-то всю эту историю довести до властей, чтобы официально оправдать полковника Арцеулова и вытащить с каторги его сына. Тут нужен человек со связями и которого услышат.

Макар на пару мгновений задумался.

– Это правильно. Но очень бы не хотелось моего командира замарать кровью, которая, так или иначе, останется за вами.

– Мудрое решение. Ведь тот, кто принесет эту историю наверх, должен иметь незапятнанную репутацию. Я тебя услышал, – и начал поворачиваться, давая понять, что разговор окончен, но Макар сумел меня опять немного удивить.

– Еще одно, Евгений Владимирович…

– Да.

– Я слышал, что вы хотите взять с собой Антоху. Решение правильное – парень он хороший, толковый. Заматереет – будет добрый воин. Но если надо, я брошу клич, и с десяток ветеранов будут в вашем распоряжении.

– С чего такая доброта?

– Ну а кому не хочется за справедливость-то подраться, да с ангелом мщения из другого мира в качестве командира. Вы ж, Евгений Владимирович, присланы высшими силами?

Я сам усмехнулся от такой простой логики.

– Спорить не буду. Так получается, что тут без божественного промысла не обошлось.

– Ну, так кто будет спорить с Волей Божью. В такой битве и помереть не стыдно, а как вы своих оберегаете, я видел.

Он как-то легко, даже с хитринкой в глазах усмехнулся:

– Да если б не служба и семья, Леха Еремеев первый с вами поехал бы.

– В этом есть своя логика.

– Вы просто не замечаете, как вокруг вас все начинает меняться, да и люди тоже. Поэтому, чтобы вы не говорили против, завтра я поеду с вами. Будете гнать, как пес пойду по следам, но всегда буду рядом.

– Я должен быть в тебе абсолютно уверен.

– Я согласен на любую проверку. Хотите, можете и меня уколоть той