– А почему бы и нет? Люди знают, что я, случалось, таил злобу и за меньшее, чем ты мне сделал… но ты прав. Мои мотивы, можно сказать, были весьма патриотические. Мы должны были забрать у тебя карту Космострады, не то Внешние Миры пропадут!

– Бред собачий, – отрезал я. За это я и получил еще удар по спине стойкой от палатки. Сморщившись и пытаясь не показать навернувшихся на глаза слез, я резко и четко рявкнул:

– Мур, слушай меня! Неужели до тебя еще не дошло? Кубик – не карта. Никогда в нем не было никакой карты!

– Конечно, дошло. Это выжжено клеймом на моей шкуре, оно, это клеймо, гласит на всю вселенную, что я самый большой в ней идиот. Но теперь мне нужна эта проклятущая штуковина – обе, если уж на то пошло, – хотя я не понимаю ни хрена, почему так получилось – но мне нужны эти кубики для того, чтобы купить себе обратный билет с этой планеты.

– Ну, так ты получил эти кубики. Так убирайся к черту из моего тяжеловоза!

Прежде чем Джофф успел ударить меня еще раз, я резко развернулся на месте, поднял колено к груди и резко ударил ногой в челюсть Джоффу, стараясь ребром попасть ему по подбородку. Удар пришелся точно по цели, и он отлетел на груду всякого хлама, намертво потеряв сознание.

Третий дуболом немедленно наставил на меня свое оружие, но стрелять пока не стал. По глазам его я понимал, что ему страшно хочется немедленно попробовать свое оружие на моей шкуре, но немедленно после удара по Джоффу я замер на месте, дав ему возможность подумать, прежде чем открывать огонь.

Я стоял, не двигаясь, и смотрел прямо ему в глаза. Мур хохотнул, и парень с оружием расслабился.

– Отлично сработано, – сказал Мур. – А я все гадал, когда Джофф тебе осточертеет, – он вздохнул. – Бедняга Джофф. Дурак дураком и уши холодные, боюсь, что так. – Выражение его лица приняло ностальгический оттенок. – Ах, как жаль, что Жюля подвело сердце. Жюль на голову выше этого идиота.

Он снова вздохнул и повернулся к Мьюррею, который пытался открыть машину странно изогнутым металлическим стержнем.

– Как дела?

– На вид просто, – пожаловался Мьюррей, – а на деле…

– Зейк, – сказал я, – тебе действительно нужна эта машина или ты согласишься на точную копию?

– А? Чего?

– Этот завод может сделать тысячу копий этой вот машины за десять минут – сделает, если ты понравишься заводу. Эта машинка была разработана и сделана именно тут.

– Ты что такое мелешь?

– Разве Богиня тебе не сказала? Именно здесь мы и получили эту машину.

Мур нахмурился.

– Но машина была у вас до того, как вы приехали на Микрокосмос. Как это вы могли получить ее здесь?

– Это Парадокс. Спроси Богиню.

Мур крякнул.

– Поди попробуй получить у нее прямой ответ… Тебе не приходилось иметь дело с этой… этой ШТУКОЙ.

– И кубик тебе тоже не нужен. Я знаю обратную дорогу. У меня есть карта. Настоящая карта. Она твоя, и можешь никому ее не отдавать.

Мур уставился на меня, не мигая.

– Где?

– В компьютере.

Мур медленно повернулся к камере.

– Правда?

– Абсолютная, – ответило подобие Уилкса.

Мур медленно и зловеще улыбнулся.

– Ты что же, ждал подходящего момента, чтобы мне сказать?

– Конечно.

– Конечно, – Мур медленно шел, упорен руки в бока, к маленькой камере внешнего обзора. – Мне совершенно очевидно, что тебе что-то нужно, Уилкс. Но, ей-богу, совсем не могу понять, почему тебе кажется, что ты еще можешь диктовать условия. Положение у тебя не таково.

– Ну-ка, подумай еще раз.

– Да я же просто могу забрать карту. Мьюррей понимает в компьютерах.

– Я сотру ее прежде, чем ты сможешь вытащить мой штепсель из розетки.

Мур остановился и топнул ногой. Трейлер затрясся.

– Чтоб ты провалился! Ты же сдох. Я сам видел, как вон они тебя похоронили. И вот ты тут, пытаешься без мыла влезть в рай…

Программа-Уилкс рассмеялась.

Мур снова вздохнул. Он выглядел страшно усталым.

– Что тебе надо?

– Ну, об этом как-то неудобно говорить… но я не совсем знаю, что именно и как я могу сделать. М-м-м… неправильно. Лучше сказать так: я знаю, что именно мне хочется, но я не знаю, с какими именно козырями мне играть. То есть, у меня есть идея, с кем мне надо поторговаться, но эта мысль…

– Что тебе надо? – сквозь зубы сказал Мур.

– Ну как что? Роскошное новое тело, такое же, как у Сэма.

Мур с мученическим видом вздохнул:

– Ну, я-то его тебе дать не могу!

– Нет, ты – нет. Но вот Джейк, может быть, и может.

Глаза Мура сузились.

– Вот как?

– Ну да. Я знаю завод, знаю, что он может делать. Он может производить практически все на свете. Наверняка он может создать мне такое же тело, как у Сэма. Я бы охотно поспорил, что Прим сделал Сэму тело именно здесь. Но вот что-то мне кажется, что завод не станет для меня ничего такого делать – можно сказать, что я почти уверен, что не станет. Но Джейк тут приобрел репутацию почти художника, артиста от конструирования. Правильно, Джейк? Они сделают для тебя все, что ты им скажешь.

– А почему бы и нет? – сказал я. – Конечно, Кори, договорились.

– А ну-ка погодите, сукины дети, – сказал Мур. – Ни о чем мы не договорились, если тут для меня нет доли! Понятно, вы? – он подождал, не ответим ли мы на это. – Я сказал, понятно вам?!

Сверкнула вспышка света, и сзади, из трейлера, раздался громкий треск. Мур отскочил назад и упал на колени, вытащив пистолет. От того места, где стоял Мьюррей, поднимался столб голубого дыма. Я присмотрелся. На полу завода лежала кучка обугленного вещества: почерневшая бедренная кость, ребро, осколок черепа. Больше ничего не было, кроме горстки пепла.

Мур медленно поднялся. Он осторожно подкрался к тяжеловозу, глядя на обугленные останки своего подручного. Вонь горелого мяса наполнила трейлер. Лицо Мура побелело, потом налилось холодным гневом. Он навел на меня пистолет.

– Провались ты пропадом! – выдохнул он, потом завопила. – Будь ты проклят!

Он навел на меня мушку.

– Нет.

Это слово пало между нами, словно мертвечина, оброненная с неба стервятником. Голос, который произнес это слово, не принадлежал человеку.

Твврррлл выступил из полутьмы. У него в руках было маленькое ручное оружие, и этот пистолет был наведен на Мура.