будущее, тону в собственном океане сожалений. Я подвел ее. Предал ее доверие, ее веру в меня. Сломал ее, когда согласился молчать. Черт.

— Где твой отец?

Я сжимаю челюсть так сильно, что болят зубы. Дакс замечает это и хмурится, сжимая брови.

— Мой отец — придурок.

— Надо было догадаться. — Пробормотал он себе под нос, оглядываясь по сторонам. Его взгляд задерживается на моей спортивной сумке и клюшке на полу, а затем он смотрит мне в глаза. — Ты играешь в хоккей?

— Да. — Я постепенно расслабляюсь, потому что он не настаивает на своем. Рассказывать совершенно незнакомому человеку правду о моем отце и о том, почему моя мама оказалась на этом чертовом мосту, — это не то, что я хочу делать. — Я как раз шел в общежитие с тренировки, когда мне позвонили из полиции. Без раздумий помчался сюда. Понятия не имею, зачем я взял свои вещи из машины.

Дакс хихикает, слегка ухмыляясь.

— У тебя был стресс, а в таком состоянии мы не можем мыслить здраво. На самом деле это что-то значит.

— Что?

— Хоккей важен для тебя. Это то, что ты любишь. И когда тебе показалось, что твой мир рушится, ты схватил свою вещь, потому что это стабильный элемент в твоей жизни. Я прав?

— Может быть. — Усмехаюсь я.

Я был напряжен, а теперь, блядь, улыбаюсь?

— Я наверняка видел, как ты играешь. Ребенок моего друга тоже хоккеист. Если они играли дома, когда он учился в школе, я был там с его семьей и моей дочерью. Не могу сказать, что я люблю хоккей.

— Нет? Хоккей — это лучшая вещь на свете, наряду с футболом.

— Спорно. — Он смеется, глядя на что-то через мое плечо. — Думаю, доктор ждет тебя.

Я поспешно мотаю головой и вижу молодого врача, который смотрит на меня издалека.

Это с ним я уже пытался поговорить, но он отмахнулся от меня. Может, у него есть какие-то новости для меня?

— Огромное спасибо за спасение моей мамы, Дакс. Она — самый важный человек в моей жизни, и потерять ее… — Я замолкаю, делая глубокий вдох, чтобы унять сердцебиение. На мгновение я закрываю глаза, а затем переключаю свое внимание на Дакса. Его изумрудно-зеленые глаза полны тепла. Он сказал, что у него есть дочь, и я искренне завидую ей. Иметь такого отца, как он, должно быть здорово. Я уверен, что он не такой придурок, как мой донор спермы. — Спасибо.

— Не за что…

Он вскидывает бровь, и я понимаю, что до сих пор не представился.

— Я Колтон Томпсон. Кольт.

— Всегда пожалуйста, Кольт. — Он протягивает мне руку, и мы пожимаем их. — Надеюсь, когда-нибудь мы увидимся на льду. Обещаю болеть за тебя.

Я оглядываюсь через плечо.

Доктор неловко сдвигается с места, и по моему позвоночнику пробегают мурашки.

— Мне нужно идти.

— Конечно. — Дакс делает шаг назад. — Пока, Колтон.

— Пока. — Бормочу я.

Затем я разворачиваюсь и несусь к врачу.

Если бы не Дакс, у меня, наверное, уже был бы срыв. Его присутствие и разговор очень помогли мне. Я всегда буду ему благодарен.

Как только мой взгляд падает на отца Авы, я теряюсь в воспоминаниях. Я не могу отступить, чтобы не выглядеть идиотом. У меня нет другого выбора, кроме как войти в их дом и заново пережить все то, что я пытался забыть.

Что это, черт возьми, такое? Как вообще возможно, что первая девушка, которая мне понравилась, — дочь человека, который спас жизнь моей маме?

— Привет, Кольт. — Говорит он с улыбкой.

Мое сердце сжимается. Такое ощущение, что кто-то держит меня под водой, не давая сделать вдох. Не дает мне наполнить легкие. Я хочу исчезнуть, потому что боюсь предстоящего разговора.

— Привет, Дакс.

Ава подходит к нам вплотную и встает между нами, по очереди оглядывая меня и своего отца.

— Вы знакомы?

Дакс улыбается мне.

— Да.

— Откуда?

Она кладет руки на бедра, на ее красивом лице отражается замешательство. Я встречаюсь взглядом с ее отцом и тут же понимаю, что он больше ничего не скажет. Он позволяет мне принять решение.

— Твой отец знает мою маму.

— Правда?

Морщинка между ее бровями становится все глубже и заметнее.

— Да. — Дакс кивает. — Встречались однажды, но я все еще помню ее. Такую женщину, как Эйвери, трудно забыть.

— Мой отец приударил за твоей мамой? — Спрашивает она, и он смеется. — Папа.

— Разве я похож на человека, который пристает к чьей-то жене, Ава? Тебе определенно лучше знать.

— Прости, папа. Я просто… не ожидала, что вы двое знаете друг друга.

— Как только ты упомянула, что он хоккеист по фамилии Томпсон, я понял, что уже знаком с Колтоном.

Дакс встречает мой взгляд, и я не знаю, что сказать. Он ведь не сердится на меня, правда? Он понимает, почему я не говорю ей правду. Но почему?

— Ты должен был сказать мне. — Говорит Ава. Затем она замирает, и ее рот открывается. — О, ты спросил меня о его фамилии, но я не поняла, почему.

— Прости, милая. Ты назвала его засранцем, и я не знал, стоит ли упоминать об этом.

— Я и есть засранец. — Заявляю я, видя, как она краснеет.

Она хмыкает, перенося вес с одной ноги на другую.

— Она также сказала, что ты смотришь на нее так, будто она твоя любимая закуска.

Дакс засовывает руки в карманы, с трудом удерживаясь от смеха.

Я провожу пальцами по волосам. Моя кожа зудит. Все это чертово напряжение держит мое тело в заложниках, а в голове пустота.

Так вот как всегда проходит первая встреча с родителями твоей возлюбленной? Так легко и так чертовски мило?

Что-то подсказывает мне, что обычно все совсем не так. Это просто Дакс и его характер. И то, как сильно он любит свою дочь. Это заразительно.

— Папа. — Говорит Ава, и ее отец разражается смехом, не в силах больше сдерживаться. Она хватает меня за руку и тащит наверх. — Я провожу Колтона в его комнату, а потом мы сможем вместе пообедать.

— Как скажешь, милая. — Пробормотал Дакс, все еще сотрясаясь от смеха.

Я молча следую за ней. Мысли кружатся в моей голове, как пчелиный рой. Моя комната? Разве в сообщении Дрейка не говорилось о том, что я останусь в его доме? Ничего не понимаю, но тем не менее счастлив. Чем больше времени проведу с Авой, тем лучше.

Она открывает дверь в комнату, и мы заходим внутрь, направляясь прямо к кровати. Ава отпускает мою руку, и