Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему ты ко мне не пришел сразу, м? Мы могли сберечь столько времени, столько усилий, и столько жизней. Николас, мы бы помогли тебе, избавили тебя от этой болезни. Я ведь знаю, ты не хотел, не хотел иметь в себе это, так ведь?
Во рту скопилось слишком много крови, парень сложив губы, выплюнул её. Шварц недовольно поморщился, понимая, каков был ответ юноши. Он достал из нагрудного кармана фотографию, и та, словно осенний лист, упала на лужицу крови, перед лицом парня.
Ник задёргался, и застонал, но ботинок Шварца, не давал ему возможности встать. На фотографии был изувеченный, да что уж там, откровенно избитый до полусмерти Френки. Он сидел на стуле, в каком – то небольшом помещении, с заплывшим от оттёка правым глазом, сломанным носом и разбитыми губами. Его тело было исполосовано множеством мелких порезов, а сам рыжеволосый юноша, больше походил на мертвеца, чем живого.
Подобное изображение, Ник видел только на старых фотографиях хроник, крайне правых радикалов с Ближнего востока, начала и конца девяностых годов, прошлого столетия. Из уст в уста, конечно ходили слухи о том, что это были воспитанники заокеанского ЦРУ, но Ник отказывался верить, что подобные люди, всё еще существовали в современном АНС.
— Видишь, к чему приводит твоя самодеятельность. Сколько людей погибло от твоей руки? Сколько невинных, как этот бедный юноша Френк, пострадали? Ты ведь понимаешь, что всего этого можно было избежать? — Шварц перевернул Ника на спину, и сев ему на грудь, медленно снял перчатку. — Но нет. Ты же у нас гордый. Со своими проблемами разбираешься сам. Вот если бы ты пришел и сказал. Гражданин Шварц, господин, я был не прав, родившись тем, кто я есть. Я пришел и отдаю свою жизнь, на ваше суждение. Я готов служить, прислуживать, так, как вы посчитаете нужным. Я не буду отрицать класс своего рождения. — Шварц в присущей ему манере аккуратиста, двумя пальцами, повернул лицо Ника, и резко повысив голос заявил. — Но вместо этого, ты решил, что ты можешь быть одним из нас. Нас! Ваш народ рожден копаться в дерьме, и в дерьме должен и сдохнуть. Френк, истинное дитя цивилизации, а ты решил, что можешь стать его другом? — Конрад Шварц замахнулся и принялся наносить удар за ударом. — МЫ … НИКОГДА … НЕ … БУДЕМ … ДРУЗЬЯМИ! СКОТ … СЛУЖИТ … ГОСПОДАМ! СКОТ … СЛУЖИТ … ГОСПОДАМ!
Ник давился собственной кровью, харкал, и пытался дышать. Шварц в порыве ярости, сжал его горло, и наклонившись настолько близко, что даже через забитый нос, юноша чувствовал его дыхание, зашептал.
— Как ты там сказал: «я тебя убью, а когда ты будешь умирать, я с удовольствием посмотрю в твои глаза, чтобы ты понял: - Тебя убил обычный расски». Так, или я что – то упустил? Ну что ты думаешь сейчас? Что ты видишь в моих глазах? — Он резко расцепил пальцы, и Ник наконец смог глубоко вдохнуть.
«Босс … Я не могу больше смотреть. Переоценка ситуации. Наивысший приоритет: Выживание Ника».
Юноша резко вдохнул, ощущая прилив сил, и как внутри зашевелились механизмы. Шварц заметил, изменения в глаза своей жертвы, и с улыбкой протянул.
— А вот и наш маленький коммунистический выродок. Не переживай, малыш. Я не убью твоего хозяина. — Конрад запустил свои пальцы в рот Ника, и яростно прошипел. — Я просто сделаю так, чтобы его поганый язык, больше не оскорблял детей цивилизации, прежде чем он увидит, смерть своего «друга».
Ник зажмурился, и в это время раздался хлопок. Далекий, словно путешествуя со скоростью света, с чужой планеты, он достиг этого проклятого комплекса, и накрыл оглушительной волной. Ник перевернулся на бок, и здоровой рукой, закрыл ухо. Сквозь натянутую пелену, и ной барабанных перепонок, Ник услышал нечто похожее на выстрелы.
Юноша открыл глаза, и увидел, как рядом с ним, недалеко от бездыханного тела мусорщика, лежал Шварц, прикрыв уши руками. Это были выстрелы. Благодаря Симу, слух вернулся довольно быстро. Ник держась за правый бок, медленно встал, в то время, как вокруг происходил хаос.
Он увидел несколько мёртвых солдат, которые явно пали не от собственной руки. Ник наклонился, и попытался вырвать кусок железа, из глазницы покойника, как внезапно, его схватила чья – то рука, и юноша, подняв глаза, увидел одного из стрелков перед собой. Тело среагировало прежде, чем он смог что – то понять. Короткий хук, на который бы способен парень, не достиг цели, и вместо стона, прозвучал мужской голос.
— Не время для этого. Надо уходить.
Он нагнулся, и с легкостью атлета, забросил юношу себе на плечо. Солдаты, как и сам Конрад Шварц, постепенно приходили в себя, хватаясь за оружие, и выцеливали предателя. Неизвестный, с телом Ника на плече, моментально оказался у закрытой двери, и с легкостью выбил её.
Парень заметил, как на сзади, на пояснице у того находился Глок, с увеличенным магазином, и он, недолго думая, вырвал его из кобуры, снял предохранитель, и открыл ответный огонь. Даже в таком положении, без точки опоры, отдача у слабенького глока, были минимальной, в прочем, как и дальность. Всего через две секунды, содержимое обоймы оказалось на полу, а неизвестный, перехватив Ника получше сорвался с места.
Юноша вспомнил про датчики в коридоре, и надеялся, что они были отключены. За спиной послышались хлопки, словно миниатюрные взрывы. Так вот что делали эти датчики. Стоило сказать, что неизвестный двигался быстро, очень быстро, практически как Ник, на пределе своих возможностей. Еще один симбионт? Возможно.
Человек в форме, сорвал с груди связку гранат, приготовленную взрывчатку, и бросил за спину. Гул от взрыва в комплексе такой силы, завибрировал по стенам, и казалось пошатнул само основание Созвездия.
Дальше, картины менялись одна за другой. Ник отрывками узнавал места. Вот мимо взгляда пронеслась пустая клетка, с весьма невоспитанным попугаем. Вот дверь, из которой валило пожарище, и чёрные клубы дыма. Огонь от проводки взялся хорошо, и Ник был рад, что те бедолаги нашли упокоение в вечном пламени.
Когда они оказались снаружи, Ник глубоко вдохнул свежего воздуха Созвездья, если его таким можно было назвать, и сразу понял, что – то происходило. Даже на окраинах, далеко за пределами одного из лучшей, он отчётливо ощущал запах копоти и гари. Быть может это было остаточное чувство от горящего
