Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Торпедист и не думал спорить.
— Почему бы и нет, Простатник?
Настроение у Джельца сделалось почти игривое.
— В самом деле, почему бы и нет? Думаю, крылатые кони вполне для этого сойдут.
— Хорошо, пусть крылатые кони, — кивнул торпедист и набрал на пульте программу.
— Гори, гори, — пропел Джельц.
Бабуля
Тор оглушительно рыгнул и стряхнул с одежды крошки. Потом щелкнул пальцами, Мьёльнир послушно бибикнул и, выпрыгнув из зарядного устройства на стене, влетел к нему в руку.
— Что за агрессоры? — спросил бог у Хиллмена.
— Вогоны, милорд, судя по сигналам ответчика. На редкость вредные ублюдки. Специализируются на уничтожении планет.
Зафод пришел в восторг.
— Вогоны уже здесь? Вот это класс. Это войдет в историю. Ты разнесешь этих ублюдков в хвост и в гриву.
Тор сделал несколько пробных взмахов.
— Разнесу? Ты уверен, Заф, что это необходимо? Говорю тебе: я не собираюсь еще раз идти под трибунал… тем более, мы до сих пор не знаем, какой отклик мочилово с бессмертным получило в суб-эте.
Хиллмен безмятежно улыбнулся:
— Никаких трибуналов, милорд. Вы просто защищаете вашу планету. Все согласно контракту.
— Именно так, — подтвердил Зафод. — Это просто гениальный пиар. Уничтожение вогонского бюрокрейсера выведет тебя на первые страницы всех новостных агентств. Всех основных каналов. Би-Би-Эс, «Орбиты», «Новы»… даже «Левиафана», хотя там сейчас сплошь партизаны окопались. Религиозная аудитория любит тех, кто мочит нехороших парней, почти так же сильно, как мучеников.
Тор взмыл в воздух и сделал несколько пробных петель.
— Надеюсь, на этот раз мне удастся устроить все зрелищнее. Ну, в смысле, добавить драматизма. Чуть более похоже на папу. Ну, ты понимаешь… божественнее, что ли. Мне кажется, я сейчас и чувствую себя божественнее.
Зафод похлопал его по ляжке.
— Вот и круто. Тут, правда, или они, или мы, так что тебе, возможно, пора.
Тор застыл, не докрутив виража.
— Пора? Это звучит как приказ, Заф. А боги не подчиняются приказам смертных.
Зафод изобразил уязвленный вид.
— Я никогда и ничего тебе не приказывал, о Могущественный. Я даже в мыслях такого не имел. Я не более чем манипулирую тобой — ради твоего же блага.
Необходимое пояснение. Тот факт, что Зафод Библброкс вообще был способен манипулировать хоть кем-то, многое говорит о хрупкой самооценке той личности, которой он манипулировал. Особенно с учетом того, что сам президент Библброкс узнал слово «манипулировать» всего за месяц до описываемых событий, да и то вряд ли читал в словаре дальше базового определения.
Тор пожевал кончик уса.
— Это…
— Это хорошо, парень. Это позитивно и уважаемо.
— Ты уверен?
— Абсо — Зарк меня побери — лютно.
— Очень хорошо, смертный. Я спасу эту планету от зла.
Зафод врезал кулаком по воздуху.
— Слышал это, Хиллмен? Вот это серьезный разговор. Кто-то должен снимать этого парня на видео.
Тор выбрал на рукояти молота музыкальное меню и прокручивал список до тех пор, пока не добрался до трека «Ну-ка, помолотим». В банкетном зале грянули первые аккорды древнего боевого гимна.
— Давай-ка! Налегай-ка! Меньше кричи — крепче мочи! — проорал Тор во всю глотку и исполнил вертикальный взлет на форсаже, оставив в поликарбонатной крыше банкетного зала звездообразное отверстие.
— Пошел! — с легким запозданием выкрикнул Зафод вслед своему клиенту. Он, правда, не знал, сможет ли Тор определить разницу между пятнадцатью и двадцатью процентами… впрочем, подумав, решил он, ему и самому это не по силам. Вот Левый Мозг — тот смог бы.
Хиллмен Хантер тоже думал о деньгах.
— Госспади, Зафод. Поговорите потом со своим клиентом, ладно? Эти гребаные панели чертовски дорогие. Он что, в дверь не мог выйти — в простую, нормальную дверь? Разве нельзя устраивать мочилово без нанесения ущерба казенному имуществу?
Зафод склонил единственную оставшуюся голову набок.
— Да ладно тебе, Хиллмен. Он же бог. Боги делают все по-большому. И рассказ об этом в какой-нибудь священной книге, когда ее кто-нибудь напишет, выйдет интереснее.
— Вот этот том пошатнет несколько устоев, — задумчиво пробормотал Хиллмен.
Зафод обвил рукой плечи ирландца.
— Я предоставлю тебе несколько исключительных прав.
Хиллмен крепко-накрепко прижал к груди контракт.
— Вы это уже сделали, горлопан вы этакий, — произнес он.
Волосы Тору развевал встречный ветер, на зубах хрустели жуки.
— Забрало, — скомандовал он, и под полями его шлема с треском выстроилось голубое силовое поле.
Вот в таких мелочах и заключается вся прелесть профессии бога. В победе над гравитацией, бьющем в лицо ветре, в мускулистых ногах… Все по-божески. Ради такого Тор и поддерживал форму. Ну, в первую очередь, ради полетов и мочилова.
Хорошо бы еще меня любили, подумал он, но вслух этой мысли не высказал.
Когда-то, давным-давно, бог мог просто сидеть на горной вершине и громовым голосом вещать всякую ерунду, а смертные у подножия пытались интерпретировать невнятное эхо его голоса, почитая это истиной в последней инстанции, Один частенько рассказывал в Большом Зале историю о том, как он соблазнил жену какого-то смертного, а мужу ее кричал вот так, с горы, чтобы тот пошел и трахнул себя.
Представьте себе мое удивление, продолжал Один, когда в следующее мое посещение Земли я обнаружил на том самом месте храм с высеченной над входом надписью: «УШЕЛ ОТ СТРАХА СЕБЯ». Наверняка открывал прихожанам путь к истине и просветлению.
И, разумеется, все валились под стол от хохота — кроме Фригг, которая вообще не одобряла привычки мужа ходить налево.
Однако теперь везде понатыкано записывающих устройств. Стоит богу сказать что-либо, и это мгновенно разнесут по всей Вселенной. И никакой выгоды от неопределенности не извлечь, потому что нет и самой неопределенности. Скажи бог «жопа» — все и услышат «жопу», возможно, даже с убранными шумами и фоном. А скажи бог «я не знаю», и это тоже услышат все. Локи, у которого есть привычка вываливаться из Асгарда, чтобы побухать по выходным со смертными, как-то ухитрился целый вечер жаловаться во всеуслышание на свои проблемы с эректильной дисфункцией. Ну, или, как он деликатно выражался, «мой сыплющий молниями стержень лишился молний. Точнее говоря, он и стержня лишился».
После этого случая все мало-мальски обладавшие мозгами боги держали, выезжая по делам куда-нибудь во Вселенную, рот на замке, а молот наготове: в конце концов, разнесенный в пыль астероид говорит куда красноречивее любых слов.