Но дико он выглядит лишь с моей точки зрения. А остальные советские ребята все надели повязки и не поморщились. Для них свастика – всего лишь символ Германии. Мне же до сих пор, даже три месяца спустя, иногда хочется плюнуть на нее.

Три месяца. А ведь действительно сегодня 22 сентября. Уже три месяца я тут. Насколько я помнила, у нас, в нашей истории, к этому времени пал Киев. А тут Киев – простой советский город, столица Украинской ССР. Газета «Правда» неделю назад напечатала фотографию, на которой видно, как встречают киевляне на вокзале прибывшего в город из Москвы нового руководителя республики, Первого секретаря ЦК КП УССР товарища Кагановича. СССР совсем недавно, буквально в августе, установил дипломатические отношения с Исландией, и предыдущий Первый секретарь украинской партийной организации товарищ Хрущев отбыл к новому месту работы. Он назначен послом СССР в Исландии. Об этом тоже «Правда» написала.

Вообще, советских газет и журналов в свободной продаже в Рейхе нет. Компартия тут до сих пор запрещена, но я знаю, что Гиммлер работает над этим. Возможно, в каком-то варианте, переименовав, ее вскоре все же разрешат. А еще я знаю, что гестапо при содействии внешнего СД второй месяц готовит побег Эрнста Тельмана. Уже решили, кто именно из его верных сподвижников бежит вместе с ним из концлагеря, а кто трагически погибнет при побеге. Фальшивые документы Тельману сделали, на границе его ждут. Так что вскоре он будет руководить немецкими коммунистами из Москвы.

Когда я заехала в здание РСХА на Принц-Альбрехтштрассе и нахально завалилась на совещание, там шло обсуждение того, нужна ли Тельману пробитая пулей арестантская шапочка или нет. А если нужна, то как это лучше сделать? Стрелять в бегущего Тельмана опасно, можно случайно попасть. А вручить шапочку с дыркой от пули до или после побега – побег получится нереалистичным.

Как меня впустили туда? Ха, с моей-то мощной бумагой от фюрера? Иоганн Вайс удавился бы от зависти, увидев ее. Да и оригинальный Штирлиц со своим подносом апельсинов на фоне меня выглядит бледно. Официально я по-прежнему личный переводчик Гитлера и роттенфюрер СС. Но партийная и военная верхушка Рейха воспринимает меня как глаза и уши фюрера. Что-то вроде контролера. Что вообще-то с каждым днем все больше и больше соответствует действительности.

Разумеется, меня не любят. Контролеров нигде не любят. И еще меня совершенно явно боятся. В моем присутствии разговоры становятся какими-то скомканными, а любое мероприятие как-то подозрительно быстро завершается, хотя я никогда ни во что не вмешиваюсь, а просто тихо стою или сижу в сторонке. В особенности натянутые у меня отношения с Мартином Борманом. Ему очень не нравится, что я могу что-то там докладывать Гитлеру, минуя его.

И никому невдомек, что я вообще-то контролер не столько Гитлера, сколько товарища Сталина. Все равно ведь они фашисты! Хотя война в ближайшем будущем совсем уж невероятна. В начале сентября я присутствовала на совещании в Рейхсканцелярии, где генерал Йодль докладывал о ходе Африканской кампании и успехах Роммеля.

Наши из 2028 года за двенадцать тонн золота и право передать в Москву-41 информацию по месторождениям алмазов в СССР продали Гитлеру очередную тайну. А именно координаты месторождений нефти в Ливии. Узнав, что приличных размеров запасы нефти находятся прямо под носом, Гитлер страшно разволновался. В Ливии в то время уже достаточно успешно действовал экспедиционный корпус Роммеля. В свете полученной информации о ливийской нефти Гитлер принял решение о решительном усилении африканской группировки. В Ливию предполагалось переправить всю 6-ю армию вермахта, 4-й воздушный флот, а также провести в Средиземное море линкор «Тирпиц».

Конечно, переместить такую массу людей и техники, да еще и по возможности скрытно, задача нетривиальная. Ну, так на то штабы и существуют. Вот Йодль и докладывал, как он с этой задачей справился. Первые солдаты 6-й армии ступили на африканскую землю 8 августа, и Роммель практически с ходу бросил их в бой. 16 августа капитулировал гарнизон Тобрука. К настоящему моменту, насколько я знаю, переправка 6-й армии все еще продолжается, но Роммель клятвенно заверил Гитлера, что его передовые части к началу октября выйдут к Суэцкому каналу.

Что-то мне кажется, что здесь Британия войну потихоньку проигрывает. И если она не предпримет каких-то решительных действий, то Гитлер так по суше доберется и до Ирака. А затем покажет Гранд Флиту средний палец руки и пешком прошествует в Индию.

Чего говоришь, Алеша? А, ну да. Точно, приехали. Извини, я задумалась немножко. Да никто тут со мной не живет, одна я тут живу. Сколько комнат? Э-э-э… честно говоря, не знаю. Никогда их не считала. Если хочешь, можешь сам пересчитать. Нет, не эксплуатирую я рабочий класс. И в санаторий для угнетенных рабочих домик мы переделывать не будем. И детскому садику тоже не станем передавать. Ох, хорошо. Можешь жить на улице, раз ты такой принципиальный. Тебе как, палатку выдать или палатка для тебя тоже предмет роскоши?..

Мой чересчур сознательный «предок» наотрез отказался жить, как он выразился, в «роскошном дворце, построенном потом и кровью трудящихся». А я уже привыкла. Хотя поначалу мне тут тоже неуютно было. Живу я в северной части Берлина, в районе, именуемом «Мальхов». Формально этот район находится в черте города, но на самом деле больше напоминает деревню. Тут даже коровы водятся, честно.

Мой домик, который Алеша обозвал дворцом, представлял из себя довольно милый кирпичный двухэтажный особняк с оборудованным в подвале бомбоубежищем. А действительно, сколько в нем комнат? С фасада на первом этаже двенадцать окон, на втором – четырнадцать. Лично я регулярно пользуюсь тремя комнатами – спальней, кабинетом и столовой. Знаю, что существует еще библиотека. Захожу туда иногда. Книг там – полтора десятка шкафов. И есть старые совсем, еще XVIII века. Но все заумь какая-то. Какие-то философы, мыслители. Разве что Золя почитать можно. Или Диккенса. Джек Лондон еще на фоне других прилично выглядит. В немецком переводе я их еще не читала, любопытно сравнить.

Также в библиотеке я нашла и знаменитую книгу Гитлера «Main Kampf». Но читать ее мне не советовали. Знаете, кто? Сам Гитлер! Он по секрету сказал мне, что она ему не нравится. И вообще, он не писатель. Литературные достоинства своей книги он оценивает как трепотню ниже среднего уровня. Это, говорит, вовсе не книга, а просто набор газетных передовиц. И даже как передовицы в таком виде их использовать нельзя, обязательно кто-то должен причесать и обработать. А то, что книга издается миллионными тиражами, а потом еще и раскупается читателями, это исключительно из-за того, что написал ее он, Гитлер. Иначе никто не стал бы эту фигню читать.

Я зашла в дом, поздоровалась с горничной Мартой, вытащила из небольшой кладовки у входа сложенную двухместную походную палатку и отнесла ее гордо ожидавшему меня на улице Алеше. На, говорю, ставь и живи. Еду на костре будешь готовить или согласен есть то, что мне варят?

Еду Алеша согласился есть ту, что готовит повар в доме. Потом неуверенно обошел вокруг валявшейся на земле палатки, тихонько пнул ее ногой и спросил меня, как эту штуку нужно ставить. А то он никогда раньше не делал этого.