Алексис думала о том, как все было бы просто, согласись она на его предложение, обещай свою помощь, как естественно было бы после такого решения вновь оказаться в его объятиях, делить с ним постель. Но он сделал все, чтобы подобный исход стал невозможен, и Алексис ловила себя на том, что даже рада этому. Она пыталась понять, почему так решительно не хочет позволить ему большее, нежели едва ощутимое прикосновение, но ответ был готов даже раньше самого вопроса. Если она окажется с ним в постели и разрешит ему осуществить все, что он мог для нее сделать, у нее просто не останется сил на борьбу. Ради того, чтобы остаться с ним, она пожертвует всем, откажется от всех обещаний. Должно быть, и он испытывал то же. Алексис вспоминала, что почувствовала тогда, стоя рядом с Клодом возле таверны. Стоило ей чуть поднажать, и он сам посадил бы ее на корабль и отправил на Тортолу. Она понимала, какой внутренний раскол он испытывает. Одна часть его существа мечтала о том, чтобы она поскорее исполнила задуманное и, освободившись, стала всецело принадлежать ему, тогда как другая его часть требовала, чтобы командир корабля, живший в нем, до конца исполнил приказ.

Алексис улыбнулась, вспомнив, как обвинила его в том, что для достижения цели он использует любые средства, одновременно понимая, что несправедлива к нему. Клод вынужден был делать то, что делает, против своей воли. Тогда, на «Конкорде», он раскрыл перед ней душу, а она солгала в ответ. Она действительно любила его, отчаянно, всем сердцем, всей душой и телом, но ни разу не позволила себе высказать это вслух. Она была принуждена молчать еще и потому, что не хотела делать тяжелее его ношу.

Алексис убрала свои вещи. Когда очередь дошла до изношенной льняной рубашки, которую отдал ей Клод и которую она так и не решилась выбросить, она прижала ее к щеке и долго стояла так. Надев ее на ночь, она становилась в большей степени его пленницей, чем если бы он приковал ее к себе цепями. Очнувшись, Алексис с удивлением увидела, что рубашка, которую она прижимала к лицу, влажна от слез, так же, как и ее лицо.

Вытерев слезы тыльной стороной ладони, Алексис убрала рубашку. Быстро, словно надеясь на то, что движение поможет ей не думать, она переоделась в свое единственное платье — то самое, которое было на ней тогда, когда Клод взошел на ее корабль, и тогда, когда Траверс ускользнул от нее, а она упустила свой шанс возмездия. Расправив складки на платье, Алексис расплела косу и прошлась по ней щеткой. Глядя в зеркало на пышные волны, рассыпавшиеся у нее по плечам, она вспомнила Пауля и данное ему обещание отрастить волосы к его возвращению. Алексис чувствовала, как жажда мести крепнет в ней. Одна из клятв, данная ею в день смерти Пауля, будет исполнена, что же касается другой, она была нарушена в тот самый день, когда Алексис впервые увиделаТаннера Фредерика Клода.

Когда после двухчасового ожидания в приемной Клод уже начал терять терпение, его впустили к Хоуву.

Сенатор вышел из-за стола и протянул капитану руку, не спуская с него колючих глаз. Хоув заговорил так, будто и не было этой выдающей враждебность паузы.

— Простите, что заставил вас ждать, капитан, — я должен был завершить кое-какие дела.

Клод угрюмо усмехнулся и, не дожидаясь приглашения, сел за резной деревянный стол. От предложенных Хоувом напитков он отказался, но Хоув, по-видимому, только обрадовался этому и налил себе. Однако не очень-то вежливое обращение сенатора не заставило Клода испытать неловкость, ему скорее было смешно.

— Надеюсь, что ваш визит означает то, что капитан Денти находится под вашей опекой, — сказал Хоув, усаживаясь в кресло.

— Это так.

Клод заметил, как слегка скривились тонкие губы сенатора.

— Хорошо. Я знал, что сделал правильный выбор, решив послать вас. Должен признаться, это первая приятная новость за неделю. И где вы ее держите?

— В настоящее время она находится у меня дома. Дом охраняется, так что она не сбежит.

Сенатор приподнял брови, и Клод поспешил рассеять его удивление.

— Вы ведь не думаете, что она решила прийти сюда по доброй воле? По-моему, я с самого начала ясно дал вам понять, что Алекс Денти не согласится на ваши условия.

— Да, вы все тогда объяснили, — признал Хоув, сделав добрый глоток виски. — Я надеялся, что ее позиция изменится с началом войны.

— Конгресс не мог бы выбрать худшего времени, чтобы приступить к выполнению указа Президента, сенатор.

Клод рассказал обо всем, что произошло с тех пор как он отбыл из Вашингтона, особо остановившись на попытке побега капитана Денти, с тем чтобы дать сенатору понять, насколько решительно настроена Алекс Денти против сотрудничества с американцами.

— Последнее, о чем она мне сказала сегодня, прежде чем я оказался у вас, — продолжал Клод, — это то, что она не собирается покидать Вашингтон, пока не встретится с Президентом. Она считает, что между ними имеются старые счеты.

Хоув прищурился и задумчиво почесал переносицу.

— Скорее всего она хочет послать его к дьяволу.

Клод согласно кивнул.

— Малютке Джемми, — со смешком добавил Хоув, — пока везло: до сих пор это случалось у него за спиной; так пусть кто-то скажет ему те же слова в лицо.

Клоду не понравился столь пренебрежительный тон сенатора. Посчитав разговор оконченным, он встал.

— Сенатор, вы и ваши сподвижники-все еще желают использовать капитана Денти с тем, чтобы выйти на Лафитта?

— А вам зачем знать? — ответил Хоув вопросом на вопрос, ни жестом, ни словом не дав при этом понять Клоду, каково его мнение.

— Я не считаю такое решение мудрым. Совершенно очевидно, что она не станет торговать его дружбой даже ради спасения собственной жизни.

— Денти знает, что в том случае, если сдаст нам Лафитта, она получит прощение?

— Во-первых, сенатор, она не так глупа, чтобы не понять, что мы не имеем права ее задерживать. Для того чтобы привезти ее сюда, мне пришлось припугнуть ее тем, что будут арестованы ее люди. Она знает цену всем выдвинутым против нее обвинениям. Я сказал ей лишь, что нам нужна ее помощь, ее информация о дислокации и перемещении британцев. На мой взгляд, вы могли бы говорить с Денти именно, о такой услуге. Я не заводил с ней разговора о Лафитте, надеясь, что смогу убедить вас не затрагивать этой темы. Сомневаюсь, что она согласится с нами сотрудничать, даже в том случае, если имя Лафитта не прозвучит, и уж наверняка скажет нет, если мы предложим ей использовать в качестве оружия дружбу.

— Вы хотите предложить что-то конкретное, капитан? : — спросил Хоув после недолгой паузы, по-видимому, обдумывая сказанное Клодом.

— Я верю, что, если мы предоставим капитану Денти возможность вначале найти Траверса, она согласятся помочь нам.

Реакция собеседника на его, казалось бы, вполне логичное замечание оказалась совершенно неожиданной. Сенатор буквально захлебнулся от гнева.