Приказ главного командования вермахта от 6 июля 1941 года гласил:

«Инициаторы варварских азиатских методов борьбы — политкомиссары. К ним необходимо применять самые крайние меры: пленных политкомиссаров немедленно уничтожать!»

Таким образом, сотни тысяч людей объявлялись вне закона. Их физическое уничтожение вменялось в обязанность каждому немецкому солдату.

К счастью, на земле жили и другие немцы. Они всю свою жизнь боролись против преступного фашистского режима. К числу таких людей относились и наши педагоги. Мужество борцов Сопротивления стало для нас путеводной звездой в черной ночи фашизма.

Само собой разумеется, не каждый немец был убийцей. Однако почти не было немца, который не имел бы ни малейшего представления об этих зверствах. Большинство из тех, кто отрицает это, просто не искренни.

Я считал, что непосредственных виновников всех злодеяний необходимо строго наказывать. Но главное было не только в этом. Предстояло помочь каждому немцу освободиться от путаницы расовой теории и обрести здравый смысл. Должно переродиться не только германское государство, но и сами люди. Изменения эти будут носить политический и моральный характер.

Постепенно дурман националистической идеологии рассеялся. У нас формировалось новое мировоззрение. Нашему духовному перерождению во многом способствовали наши педагоги — лучшие представители революционного рабочего класса Германии. Огромное влияние оказывали на нас и видные деятели Национального комитета и Коммунистической партии Германии. Они не раз читали нам лекции на политические темы. Так, летом 1944 года я познакомился с товарищами Вильгельмом Пиком, Вальтером Ульбрихтом и Вильгельмом Флорином. Кроме них, к нам в Красногорск не раз приезжали из Москвы товарищи Эрих Вайнерт, Эдвин Хернле, Антон Акерман, Фрида Рубинер, Фред Ельснер, Ганс Маале и другие. Все они глубоко верили в немецкий рабочий класс, в немецкий народ, в его светлое будущее.

Эти люди — авангард рабочего класса — были плоть и кровь своего народа. Они шли в первых рядах и протягивали руку каждому, кто хотел идти вместе с ними. Все, что они говорили, было хорошо и всесторонне продумано. И все это помогало нам в нашей учебе.

Большую помощь получали мы и от советских коммунистов, например, от начальника школы подполковника Парфенова, которого очень любили за его волнующие, богатые фактами лекции. Он читал нам историю Советского Союза. От него мы узнали о значении Великой Октябрьской социалистической революции как поворотного пункта в истории всего человечества.

Я чувствовал, как постепенно растут мои знания о социализме. Еще полтора года назад социализм казался мне загадочным и даже чем-то враждебным. Теперь я стал понимать, какую великую освободительную роль призван сыграть социализм. Теперь я понимал тот патриотизм и героизм бойцов Красной Армии, с которыми мне довелось познакомиться еще в 1942 году. Должен сказать, что все это я понял не сразу, не вдруг, а постепенно.

И вот наконец курсы в Красногорске окончены. Каждый из нас стал ассистентом, то есть помощником педагога в воспитании и обучении других немецких солдат и офицеров.

Пока мы в антифашистской школе занимались изучением истории, колесо самой истории не стояло на месте. В середине мая 1944 года части Красной Армии полностью освободили Крым. Вскоре после этого американцы прорвали немецкие позиции у Монте-Кассино. 4 июня был очищен от гитлеровцев Рим. Началась высадка союзников на севере Франции. 26 июля капитулировал немецкий гарнизон крепости Шербур. На западе был открыт второй фронт: с юга и запада войска союзников теснили немецкую армию. Однако быстрее всего фронт приближался к границам Германии на востоке.

Красная Армия предпринимала одно наступление за другим: сначала на Карельском фронте, затем, 22 июля, против группы армий «Центр». Ровно через три года после вероломного нападения на СССР немцев постигла судьба, которую они готовили Красной Армии. От берегов Двины на севере до Припятских болот на юге, то есть на участке в пятьсот километров, советские войска прорвали линию фронта. Образовалось несколько десятков различных котлов. Были освобождены Витебск, Бобруйск, Могилев. 3 июля в Москве прогремел мощный салют: Красная Армия освободила Минск — столицу Белорусской Советской Социалистической Республики. А через десять дней советские войска предприняли наступление против группы армий «Северная Украина» и «Север».

Красная Армия принудила отступить части вермахта на всех фронтах. Близился конец войны, но гитлеровский режим все еще существовал. Создавалось такое впечатление, будто немецкий народ и его армия плывут по течению, позволяя втянуть себя в катастрофу.

Трезво оценивая обстановку, мы с болью в сердце следили за событиями на фронте. С одной стороны, нас радовало, что близится конец войны, а с другой — было нелегко сознавать, что каждый день на фронтах бессмысленно гибнут тысячи немцев, тысячи советских солдат и солдат других национальностей.

Всю вину и ответственность за развязанную войну несла немецкая нация. Эта мясорубка стала трагедией нашего народа, тем более что погибали не столько высшие офицеры, сколько заблуждающиеся их подчиненные.

Несколько месяцев подряд Национальный комитет «Свободная Германия» обращался к немецким генералам с требованием «отвести войска вермахта к границам рейха». Да и более поздний лозунг антифашистов «Организованный переход на сторону Национального комитета» также был обращен к генералам.

С тех пор прошел целый год, но ни один немецкий генерал так и не отдал подчиненным ему войскам приказа об отходе к границам рейха. И ни один генерал не перешел на сторону Национального комитета! Все гитлеровские генералы покорно выполняли приказы фюрера. Их не остановили и предупреждения генералов бывшей 6-й армии. По-прежнему тысячи солдат ежедневно посылались на бойню.

И хотя военное и политическое положение Германии стало более ясным, чем в период битвы на Волге, и хотя перед глазами был печальный пример разгромленной армии Паулюса, ни один немецкий генерал не выступил против Гитлера.

Однако в июне-июле 1944 года еще двадцать один немецкий генерал попал в плен. Многие из них подобным образом спасли себе жизнь, хотя до этого они сражались «до последнего солдата». Но когда советский танк останавливался перед его КП или когда на генерала смотрело дуло автомата, тогда тот или иной генерал вдруг решал, что с него довольно, что хватит подчиняться Гитлеру.

И они сдавались в плен, твердя при этом, будто давно понимали, что война для Германии проиграна.

Газета «Фрайес Дойчланд» превратилась в настоящий «Генераланцайгер», так как целые ее полосы занимали фотографии генералов с лицами а-ля Фридрих Второй или Мольтке.

Генералы твердили, что считали войну против Советского Союза превентивной и что Гитлер оказался в военном деле самым настоящим дилетантом, так как он не имеет ни малейшего представления, как следует вести войну. И все же каждый из них до полного разгрома своего корпуса или дивизии отдавал приказ сражаться «до последнего солдата». И то, чего они не сделали сами, находясь на фронте, теперь они требовали от своих коллег-генералов: решительно порвать с Гитлером!