соображала, что делать. Там у бани легко было леденцы выхватить да в пыль бросить. А в терему попробуй-ка отними у княжичей четыре шишки, с которыми они уже в разные стороны разбежались. Да, на глазах у любимой тетушки, которая угощает.

— Только вы уж и няньку свою угостите, — ласково воркует Зимава. — Не жадничайте.

«Вота еще как! — дивится Нежданка. — С чего бы щедрость такая и забота?» Только что чернавок за косы таскала из-за арбуза, а тут уж просит няньку угостить орешками.

Что-то тут не так…

Да, все!

— А кто попадет шишкой в мой передник, тот вечером сказку выбирает! — придумала уж Славка игру и подскочила к малым.

Она оттопырила расшитую тканину за концы, получилась неплохая ловушка для шишек. Игорек кинул да промахнулся, шишка укатилась, побежал за ней. Нянька еще ближе концы узорные тянет — Олег уж с такого расстояния попал. Ловко так Славка шишки собрала, да передник наверх завернула, за пояс заткнула, чтобы княжичи сызнова за такое «угощение» не ухватились.

Не понравились ей эти «ведровые шишки», правда, будто отмачивали их в чем. Темные от влаги кажутся, а те, что на пиру в корзинах выносили, вроде посветлее запомнились. Точно сухие были, серебрились даже на солнце.

— А что надо сказать любимой тетушке? — весело скачет Славка, ловко уворачиваясь от детских ладошек.

Княжичи уж обратно хотят свои шишки забрать, даже рассмотреть еще новую диковину не успели.

— Благодарствуем, Зимава, — торопливо прокричали мальцы, почти хором.

— Благодарствуем, — повторяет Славка.

«Надо срочно что-нибудь придумать!» — вопит про себя Нежданка и, кланяясь, на выход отступает.

Все-таки не увернулась. Лишь вышли из горницы, Олег ловко схватил няньку за передник, и шишки рассыпались по полу.

— Ааааа… — завопила Славка. — А посмотрите, чему меня мой братец Озарушка научил!

Она ловко подхватывала злые гостинцы с пола и стала подкидывать вверх один за другим. Четырьмя шишками в воздухе играться — не велика наука. Все ж таки — не восемь раскаленных головешек. Лишь бы детям в руки не давать.

Олег с Игорем от удивления рты раскрыли.

— А, спорим, я так до самой горенки дойду и ни одну не уроню? — хитро спросила нянька.

Мальчишки настолько дивились, что уж не прыгали под ногами, шишки не выхватывали.

— Ну, ты Славка почти как скоморох настоящий! — с восхищением выдохнул Олег.

— Да, я лучше! — засмеялась нянька, — Я еще сказки сказывать умею.

Идея была хороша и неудачна одновременно. Пока Славка с княжичами обошли полтерема за ними увязались два десятка любопытных рож. Были там и малиновые бездельники, и гости княжеские, даже пара чернавок про работу забыли, да поваренок с кухни сбежал.

«Что дальше?» — закусила губу девчонка.

По-хорошему надо бы к Прозору спешить, да все честно сказывать, что голос узнала. Тогда признаться придется, что она в «Хохтушке» на сеновале была, а не брат ее Озар, да, вообще, что нет никакого брата. За вранье такое, поди, по головке не погладят. Начнет на нее Прозор орать, так она со страху и совой раскричится…

Коркут смотрел в окно, как эта лихая девка народ за собой хороводит. Для няньки уж больно ловка… А хороша-то как — щеки разрумянились, глаза горят, волосы растрепались, она не замечает. Мастерства, конечно, не достает — еще взглядом следит за тем, что делает. Его учили так, чтоб с закрытыми глазами мог коня усмирить, стрелу в цель пустить али кинжал метнуть. Да, на то он и воин степной, а она девчонка деревенская.

Прозор выхватил на лету одну из шишек. Славка от неожиданности не поймала другую, та по траве покатилась. Оставшиеся две в передник словила, да смотрит на Прозора внимательно, губу закусила.

Тот уж, поди, какую ночь не спал, выглядит не очень — щеки ввалились, подглазины темные проступили, борода щеткой торчит, на плече — перышко из подушки, видать, не раздеваясь, повалился вздремнуть после гридницы до третьих петухов.

— Зимава угостила княжичей… — ответила Славка на вопрос, который ей не успели задать.

Прозор ловко подхватил шишку из травы, теперь уж две держит, на солнце рассматривает, понять пытается, что с ними не так.

— Мокрые они какие-то, как отмачивали в чем, — подсказала нянька.

А уж Олег с Игорем ручки тянут с обеих сторон, хотят забрать назад свои гостинцы.

Тут уж и пара малиновых подскочила — приказа ждут. Хотел Прозор распорядиться, да передумал. Не нравится ему, как в последнее время приказы его выполнялись. Столько народу зазря загубили… Да, совсем ничего не приказать — тоже подозрительно, — догадаются, что из доверия вышли.

— Князь с гостями на соколиную охоту собрался, велите Коркуту птиц на завтра готовить, — наконец, вспомнил, какое у него дело к малиновым было.

Один к степняку побежал, второй ждет стоит.

— Возьми вон энтих, — Прозор кивнул на троих малиновых, что у шиповника с ноги на ногу переминались. — Встаньте на Главные ворота, гости из Града начинают разъезжаться, нагрузка там велика.

Не такого приказа, видать, малиновый ждал, не сумел стереть с рожи недоумение и досаду.

А княжичи уже ножками топочут, шишек хотят.

— Подросли, смотрю, — наконец, и к ним Прозор обратился. — В кузнице вас Зуй ждет, гвоздь ковать будете.

От новости такой Олег с Игорем про шишки враз забыли.

— Мазыря, — кликнул Прозор няньку, что распоряжений ждала у ближней рябинки.

Да, снова передумал. Сложная ситуация — враг оказался уж совсем из ближнего круга, а, значит, свои люди у Зимавы везде прикормлены — и промеж малиновых, и в няньках. Кому довериться?

Не будет он больше приказы отдавать первому, кто подскочит, — на то он и Прозор, чтоб видеть то, что скрыть пытаются. Нянька уж подбежала — глазами лупает.

— Позови мне писаря из башни, пусть в хоромах ждет, — только и сказал.

Мозыря изумилась, думала попросят ее княжичей куда отвести, а ее за писарем посылают ступеньки в башне считать. Да, уж побежала — не стоит ждать, пока Прозор повторит.

А он столбом встал посреди двора