Тарик прошел мимо обувной мастерской, магазина религиозной литературы и довольно убогой на вид благотворительной лавки. Вся улица, застроенная одинаковыми домами из красного кирпича, выглядела пустынной. Пешеходов почти не было. Даже кинотеатр здесь казался каким-то реликтом, сохранившимся с незапамятных времен. Этот город был слишком стар. Полон напоминаний о прошлом. Однажды Тарик, вскапывая клумбу в собственном садике, обнаружил в земле шрапнель.

Интересно, как там справляется в магазине Мерал, гадал он. Если жена намерена помогать ему в торговле, ей придется срочно подучить английский. Может, стоит купить ей карманный словарик и каждый день заставлять ее запоминать хотя бы пять слов? Все эти годы Мерал жила в замкнутом мирке, где все говорили по-турецки, и никаких проблем с языком у нее не возникало. Но теперь Тарик понимал: дальше так продолжаться не может. В конце концов, с годами он не становится моложе. И на нем лежит двойной груз, ведь приходится заботиться не только о собственной семье, но и о семье брата.

Кстати, Мерал не умеет обходиться с покупателями не только потому, что плохо понимает их. Она слишком застенчива, относится к людям подозрительно и настороженно и не желает быть с ними любезной. Странно, но факт: женщина, которая всю жизнь обслуживает своих близких – мужа, детей, родственников, не способна заставить себя обслуживать чужих людей. А он, Тарик, дома ни разу пальцем не пошевелил, а для покупателей готов расшибиться в лепешку.

Солнце снова исчезло за завесой туч. Судя по всему, собирался дождь. Тарик ускорил шаг. Наконец он увидел нужный ему дом.

* * *

Встреча прошла совершенно не так, как планировал Тарик. К менеджеру его не пустили, сообщив, что у того важные дела. Разочарованный Тарик сунул контракт заместителю, и тот указал ему на пункт, из которого следовало, что компания-поставщик может потребовать изменения условий соглашения и даже разорвать его без предварительного уведомления. Тарик заявил, что найдет другого поставщика, в ответ ему пожелали сделать это как можно быстрее.

Двадцать минут спустя, когда Тарик вышел на улицу, на душе у него было до крайности паршиво. Ничего, мир не перевернется только потому, что он порвал с этой дерьмовой компанией, говорил он себе. Он посоветуется с другими владельцами магазинов в Хакни и найдет поставщика ничуть не хуже. Единственная проблема заключалась в том, что Тарик любил советовать, а не спрашивать совета. И он дорожил своей репутацией человека, который в чужих советах не нуждается. Проходя мимо кинотеатра, Тарик остановился и принялся разглядывать афишу.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ДРУГОГО МИРА

ГАРРИ ГУДИНИ

Тарик не был любителем кино, но личность великого фокусника вызывала у него любопытство. Парень, который способен целым и невредимым выбраться из плотно закрытого бака с водой, куда его сунули вниз головой, предварительно сковав цепями по рукам и ногам, заслуживает внимания. Тарик вошел в фойе и огляделся по сторонам. Он заметил стенд, посвященный картине: фотографии, газетные рецензии. К своему разочарованию, Тарик обнаружил, что это старый немой фильм. Естественно, черно-белый. Неужели находятся люди, готовые смотреть подобное старье?

Словно отвечая на его вопрос, двери зала отворились и на пороге появилась парочка. Сеанс только что закончился, и немногочисленные зрители вышли в фойе. Среди них Тарик увидел женщину, которая двигалась к выходу, опустив голову и уставившись в пол.

Тарик невольно шагнул в ее сторону. Вне всякого сомнения, то была его невестка. Он уже собирался окликнуть ее, спросить, каким ветром ее сюда занесло, и предложить вернуться домой вместе, как вдруг к Пимби подошел какой-то мужчина средних лет. Он взял ее под локоть, прошептал что-то на ухо и протянул клочок бумаги, который она с улыбкой взяла и тут же спрятала в карман.

Ошеломленный Тарик стоял возле афиши, гласившей: «Никто на земле не может лишить Гудини свободы», взирал на все это, не в силах двинуться с места. В голове у него царил сумбур, взгляд метался по сторонам.

Воскресным утром, когда Искендер подошел к кафе, где у него было назначено свидание с Кэти, он, к великому своему удивлению, увидал дядю Тарика, который прохаживался по улице взад и вперед, дергая себя за бороду.

– Дядя, что ты здесь делаешь?

– Жду тебя. Сначала зашел в «Пещеру Аладдина», встретил там твоих друзей. Они сказали, где тебя искать.

При мысли, что дядя Тарик бросил магазин в разгаре дня, для того чтобы отыскать его, внутренности Искендера болезненно сжались.

– Что случилось?

– Я должен с тобой поговорить. Как мужчина с мужчиной.

– Насчет тех денег, что ты мне дал?

– Помолчи и выслушай меня.

– Но меня ждут.

– Подождут, – охрипшим голосом буркнул Тарик.

Только тут Искендер заметил, что дядя сам не свой от тревоги. На лбу у Тарика выступили капли пота, словно день был изнуряюще жаркий. В неловком молчании они вошли в ближайший садик и сели на скамейку. Тарик закурил. Интересно, видит ли их из окна кафе Кэти, спрашивал себя Искендер. И что он ответит, если она явится сюда и начнет выяснять, что, в конце концов, происходит.

– Сынок, у меня плохая новость.

– Это я уже понял.

Тарик несколько раз затянулся, выпустил из ноздрей дым и тихим ровным голосом произнес:

– Дело касается твоей матери.

* * *

Искендер вошел в кафе бледный, как привидение. Губы его были плотно сжаты, взгляд непроницаем. Он подошел к Кэти, которая ждала его за их любимым столиком. Коротая время, она допивала второй клубнично-банановый коктейль и доедала пончик с кремом.

– Опять опоздал, – вздохнула она.

– Извини.

– Я привыкла к твоим опозданиям, ты знаешь. Но думала, сегодня ты все-таки будешь поточнее. Неужели ты так никогда и не научишься считаться с кем-нибудь, кроме себя?

Искендер взял ее руку и поцеловал кончики пальцев:

– Почему ты сегодня такая сердитая?

– Почему? Как будто ты не знаешь.

Кэти помолчала, словно собираясь сказать что-то еще, но вместо этого расплакалась.

Искендер вытащил из кармана пачку денег и вложил ей в ладонь:

– Может, это тебя немного утешит.

Кэти по-прежнему молчала.

– Деньги я взял у дяди, – добавил Искендер. – Не мог передать их тебе раньше, потому что ты отказывалась со мной встречаться.

– Я же сказала, мне нужно все обдумать. Самой.

– И что ты надумала?

– То, что ты можешь вернуть эти деньги.

Кэти бросила пачку на стол и отдернула руку, словно это были не банкноты, а раскаленные угли.