В помещении и на улице, при свете и в потемках, в снег и дождь — кто знает, где и когда выпадет случай сразиться. Ушан тщательно постарался все это предусмотреть. Посреди парка он поставил домик, точнее, макет домика с единственной дверью и без окон. Внутри был небольшой, но запутанный лабиринт, лестницы вели в никуда, а коридоры обрывались тупиками: прекрасная возможность поупражняться в фехтовании в узком пространстве при слабом свете или в полной темноте.

За домиком проходила дорожка из полированного металла. Для имитации драки на льду ее поливали жидким мылом.

Между четырьмя стволами деревьев был подвешен железный лист, издававший при каждом шаге фехтующих оглушительный грохот. Ушан знал, что слуховые раздражители тоже способны повлиять на исход сражения.

Что еще было в парке? Традиционные деревянные манекены — по ним можно бить шпагой или саблей. Некоторые из них, оснащенные специальным механизмом, умели дать сдачи.

И, разумеется, оружие: всевозможные шпаги, сабли, рапиры, мечи, копья — все это было воткнуто в землю, в стволы деревьев, свисало с ветвей, пряталось в траве или аккуратно размещалось в подставках. Парк Ушана Делукки поистине можно назвать землей обетованной для любителей фехтования.

Ушан с радостью устроил бы еще несколько коварных ловушек, но в парке тренировались ученики, и приходилось знать меру. Он мечтал о ямах с острыми кольями на дне, о губительном зыбучем песке и плотоядных рыбах в пруду, об отравленных шипах и выводке удавов. Но для школьных занятий это чересчур, и Ушан решил повременить с этим, пока не уйдет на покой.

ДУЭЛЬ

Коварные уловки произвели впечатление на Румо. Он горел желанием показать все, на что способен, но в душу ему закрались первые сомнения: стоило ли вызывать на дуэль учителя, да вдобавок на его территории?

— Эй! — подал голос Львиный Зев. — Опять мрачные мысли. Чего ты добьешься с таким настроем? Думай о том, как победишь его. Как отсечешь голову, насадишь на копье и с песней понесешь через город. Как вырвешь из груди сердце и…

— Угомонись! Это уж слишком, — перебил его Румо.

— Почему?

— Я хочу только поквитаться с ним за то, как он обошелся со мной. Ну, и немножко унизить.

— Вот как. Жаль. Ну, а как ты собираешься его унизить?

Румо помедлил. Об этом он пока не думал. Ему прежде не приходилось кого-то унижать.

— Как тебе такой расклад: коварно обезоружив его и повалив в пыль, ты скажешь: «Ну что, по вкусу тебе твои же пилюли, мастер фехтования? Или лучше сказать «бывший мастер фехтования», ведь мастер фехтования в этом городе теперь я».

— Отлично! — обрадовался Румо. Он постарался запомнить слова Львиного Зева.

— А можно так: «Эй, Ушан, старый пьянчуга, похоже, твой час про…»

— Румо! — прогремел голос Ушана Делукки, да так, что Румо вздрогнул.

Обернувшись, он увидел, как учитель, скорчив гримасу гнева, решительной походкой приближается к нему. Подойдя вплотную к Румо, Ушан остановился, уставившись ученику в глаза.

— Хочешь со мной сразиться — я здесь. Желаешь, чтобы тебе задали хорошую трепку — я в твоем распоряжении. Выбирай оружие!

— У меня есть свое, — ответил Румо, подняв Львиный Зев.

— Вздумал одолеть меня кухонным ножиком?

— Но-но, — возмутился Львиный Зев.

— Сегодня явно не твой день, мальчишка. Ты не заболел? Может, съел что-то не то на ярмарке? Слышал, что кое-какие безответственные субъекты предлагают там молодежи яд.

— Я в полном порядке. И хочу сразиться. — Румо решительно хотел поскорее покончить с делом.

— Так-то лучше, — нашептывал ему Львиный Зев. — Покажи, какой ты сильный.

— Как хочешь. — Неподалеку в землю был воткнут целый куст шпаг. Ушан взял одну из них.

— Если позволишь, я возьму шпагу. Уверен, что не хочешь выбрать себе другое оружие? У меня тут лучшие клинки в Цамонии.

— Уверен, — отрезал Румо.

Ушан Делукка двинулся на Румо.

— Обыкновенно начинаем в центре парка, а дальше — как пойдет. Фехтование не точная наука. Кто знает, куда заведет случай? Но едва ли драка затянется.

Ушан остановился среди десятка поваленных деревьев — каждое в метр толщиной, — поросших мхом, травой и плющом.

— Мое кладбище деревьев, — протянул Ушан. — Будь осторожен: они скользкие! — Несмотря на серьезность положения, он не мог оставить профессиональных привычек. Ушан повернулся, поднял шпагу и поцеловал клинок.

Румо тоже поднял меч, но побоялся целовать Львиный Зев.

— Начнем! — заявил Ушан.

— Начнем! — повторил Румо.

— Начнем, — прошептал Львиный Зев.

Размахнувшись, фехтовальщики с громким лязгом скрестили клинки. Посыпались искры, и раздвоенное лезвие Львиного Зева зазвенело, как камертон. Ушан и Румо замерли на месте.

«Львиный Зев? — мысленно позвал Румо. — Что делать?»

Нет ответа.

«Львиный Зев? Что у него на уме? Ты читаешь его мысли?»

Нет ответа.

«Львиный Зев?»

Острием шпаги Ушан постучал по мечу Румо.

— Не бросаешься в бой очертя голову? Видать, кое-чему научился. Очень хорошо.

А Румо не бросался в бой, потому что не смел шевельнуться. В чем дело? Почему Львиный Зев молчит? Румо решился пойти с ножиком против лучшего фехтовальщика Цамонии, потому что Львиный Зев пообещал предупреждать его о каждом движении противника, и вот теперь он исчез!

«Львиный Зев?»

Нет ответа.

— Эй, мы что, весь день тут проторчим? — окликнул его Ушан. — Так не пойдет, я начинаю.

Ушан начал с двойной атаки — своего излюбленного приема. На новичков действует безотказно. Шпага двигалась легко, удары сыпались справа и слева — могло показаться, будто у него две шпаги. При этом Ушан шел на противника. Румо отступал, успевая парировать удары. Он был знаком с двойной атакой и техникой защиты — это первое, чему его научил Урс.

«Львиный Зев! — звал он. — Да отзовись же! Что дальше?»

Львиный Зев молчал.

Ушан удивился опытности Румо и немедленно изменил стратегию. Одним прыжком он очутился на поваленном дереве и стал осыпать Румо градом ударов.